От маргинала до «мозга Путина»

Как Дугин превратился из маргинального философа в ключевого идеолога путинизма

До войны Дугин не казался значительной фигурой для российской политики. Пока западные журналисты и исследователи называли его «мозгом Путина» и главным идеологом евразийства — а следовательно и вторжения в Украину в 2014 году — любому человеку в России было видно, что философ едва присутствует в инфополе, а большинство соотечественников понятия не имеют, кто это и чем он занимается. Более того, в том же 2014 году Дугин лишился своего поста в МГУ после интервью с призывом «убивать, убивать, убивать».

Тем не менее последние несколько лет показали, что принцип fake it till you make it вполне работает и в России: успешная селф-промо-кампания за рубежом начала давать плоды на родине. Еще в конце 2022 года «Медуза» сообщала, что влияние философа на президента России действительно усилилось после покушения, в котором погибла его дочь. Когда в начале 2024 года американский консервативный журналист Такер Карлсон приезжал в Москву с туром по «Ашанам», Дугин стал единственным человеком, кроме Путина, у которого он взял интервью. По сути, философ сработал кризисным пиарщиком: после того как Путин 20 минут учил Карлсона истории, Дугин дал ультраправым зрителям на Западе то, чего они хотели — образ России как цитадели традиционных ценностей.

2025 год стал самым успешным в карьере Александра Дугина. С одной стороны, он окончательно превратился в витрину того образа России, который страна продает ультраправым по всему миру. Весной он выступил в этой роли на CNN, где гордо заявил, что «путинизм победил в США». Летом «Институт Царьграда», которым руководит Дугин, организовал «Форум будущего 2050». Среди участников — Эррол Маск, отец Илона Маска, американский ультраправый инфлюенсер Алекс Джонс и министр иностранных дел России Сергей Лавров. Авторы доклада «Россия 2050. Образ будущего», подготовленного к форуму, явно пытались угодить американским ультраправым: цитировали Питера Тиля и обещали построить к 2050 году в России ту самую Америку будущего, о которой мечтают MAGAMAGA — сокращение от слогана первой избирательной кампании Трампа «Make America Great Again». Термин стал обозначением для преданных сторонников Трампа и идей американского национал-популизма и изоляционизма. — без мигрантов, с традиционными семьями в традиционных одноэтажных районах. А осенью Дугин провел в Мариинском дворце съезд международных ультраправых, который посетили представители 19 партий и организаций со всего мира.

Подробнее о «Форуме 2050» и влиянии олигарха Константина Малофеева на российскую политику

Малофеев хочет, чтобы в России было как в Америке

Как православный олигарх строит ультраправый интернационал

Денис Левен

В то же время Дугину удалось вернуться к академической работе. В РГГУ — несмотря на немалое сопротивление — начала работу Высшая политическая школа имени Ивана Ильина под управлением Дугина. Там студентов учат политологии, свободной от «деструктивной идеологии неолиберализма». А на факультете политологии МГУ стартовал курс Дугина «Введение в вестернологию. Политический аспект». «Мы должны изучать Запад как объект — симметрично Востоку. А субъектом должны быть мы сами. Русским субъектом», — комментировал свой курс философ.

На первый взгляд международная и внутрироссийская деятельность Дугина кажутся несочетаемыми: с одной стороны, он заигрывает с Западом, с другой — учит ему противостоять. Такой диссонанс еще может аукнуться Дугину в будущем. Но пока что у этих направлений больше общего — оба упираются в борьбу с либерализмом. Конечно, это не делает Дугина «мозгом Путина», и вряд ли он когда-либо станет серым кардиналом путинской империи. Зато его карьера сегодня может многое рассказать о нынешнем российском реакционном проекте.

Как Дугин стал связующим звеном между российским консерватизмом и западными ультраправыми

Дугин, конечно, не единственный евразиец в современной российской философии и политологии и точно не самый главный — главным тут скорее можно назвать самого Путина, который, к сожалению, использует для этих задач свой собственный мозг. Сегодня они вместе с десятками носителей похожих идей сформировали целую интеллектуальную среду, которую можно назвать средой «русской цивилизации». В ней находятся совершенно разные фигуры: один из ранних евангелистов «Русского мира» Патриарх Кирилл и митрополит Тихон, которого называют духовником Путина и чьи исторические работы теперь вошли в школьную программу; адаптировавший для Кремля школу методологии первый замруководителя Администрации президента Сергей Кириенко и пытающийся официально сформулировать новую российскую идеологию глава управления по социальному мониторингу Александр Харичев; участники Изборского клуба и откровенные конспирологи — писатель Александр Проханов и экономист Сергей Глазьев. Все они более влиятельны, чем Дугин, но менее влиятельны, чем Путин.

Подробнее о том, кто такой Харичев и какие идеи он продвигает

«Идея России — служить государству»

Такую оригинальную концепцию предлагает один из кремлевских идеологов

Денис Левен

Евразийство в этой среде — лишь одно из течений, и совсем не обязательное. Участников объединяет скорее идея особого пути России и русской мысли, которая выражается через концепцию «государства-цивилизации» — присутствующую и в евразийстве. То есть российского государства, чей путь настолько особый, что имеет целые цивилизационные различия и с Западом, и с Востоком. Часто эта концепция идет в паре с идеей о «государстве-Катехоне» — удерживающем Антихриста, которым, в свою очередь, предстает Запад, погрязший во грехе из-за либерализма.

Неудивительно, что именно на Дугина обратили внимание западные медиа. Его философия хорошо адаптирована для западной публики. Его неоевразийство сочетает оригинальные идеи первопроходцев евразийства Петра Савицкого и Николая Трубецкого с традиционализмом западного происхождения, который вдохновил множество радикально правых политиков, активистов и организаций. Это течение возникло из трудов французского философа начала XX века Рене Генона. Согласно традиционализму, современный западный мир — катастрофическая ошибка, начавшаяся как минимум со времен Возрождения и Просвещения. Генон считал, что существует универсальная Примордиальная — первозданная — традиция, из которой впоследствии выросли все религии. Запад в целом — и католичество с протестантством в частности — потерял связь с этой традицией и ведет человечество в пропасть. Сам Рене Генон нашел успокоение в суфизмеМистическое течение в исламе.. Дугин же еще на заре своей карьеры предложил русское старообрядческое православие как альтернативу, наиболее близкую к Примордиальной традиции.

Дугин ценен для Кремля не столько славянофильской идеологией, сколько своими глобальными связями

В 90-х Дугину удалось привлечь к своей версии традиционализма нескольких европейских правых политиков. Он подружился с лидером французских «новых правых» Аленом де Бенуа, увлек неоевразийством французского политика Кристиана Буше и бельгийца Жана Тириара. В 2010-х при финансовой поддержке олигарха Константина Малофеева Дугин значительно расширил эту деятельность. С тех пор он активно налаживал связи с такими партиями, как французский Национальный фронт, австрийская Партия свободы, болгарская «Атака», греческая «Золотая заря», венгерский «Йоббик» и им подобными.

Сегодня Дугин ценен для Кремля не столько славянофильской идеологией, сколько своими глобальными связями. Его сеть контактов охватывает не только Западную Европу и США — он помогает Кремлю продвигать свою повестку, например, в Иране и Южной Африке. Но западные связи особенно плодотворны. В отличие от большинства ключевых фигур среды «русской цивилизации», Дугин способен общаться на языке, понятном западной аудитории. Он паразитирует на восприятии России, схожем с тем, как Запад раньше воспринимал Восток — представляет Россию как Другого.

Именно это восприятие когда-то привело традиционалиста Рене Генона к суфизму: западный ориентализм представлял Восток как место иррациональности и отсутствия прогресса — а для Генона это были достоинства. Россию на Западе тоже любят экзотизировать. Пусть и не так сильно, как Ближний Восток, но достаточно, чтобы Дугин адаптировал западные стереотипы под свои цели и обосновал претензии России на роль единственной хранительницы традиционных ценностей.

Похожим образом он выстраивает собственный нарратив о Западе для домашней аудитории. Образ Запада в российском сознании всегда отражал скорее собственные проблемы и тенденции. В позднесоветское время диссиденты воображали Запад как убежище подлинной демократии и воплощение всех благ капитализма. При Путине этот образ был демонтирован. Дугин предложил новый — в нем радикальные правые стали героями, борющимися с тиранией либерализма.

Есть ли будущее у дугинского проекта

С полномасштабным вторжением в Украину в 2022 году и подавлением остатков либерально-демократического общества в России эти два направления деятельности Дугина наконец слились воедино.

Старый демократический образ Запада окончательно потерял для Кремля всякую ценность. Для России-Катехона примирение с Западом-Антихристом невозможно. Зато дугинская версия с ультраправыми борцами за правду оказалась подходящей альтернативой. В результате философ взял на себя роль, которую прежде играли системные либералы: наблюдать за Западом, понимать его и помогать Кремлю с ним взаимодействовать.

Дугин заменил тех, кто раньше преподавал политологию в МГИМО, РАНХиГС и ВШЭ, выступал экспертами в «Коммерсанте» и «Ведомостях», общался с западными дипломатами и медиа и уверял, что либеральная демократия в России еще может устоять. Теперь Россия делает ставку на то, что либерализм действительно умирает — а значит, нет необходимости вести переговоры с представителями умирающего вида. Новый Запад, с которым согласна иметь дело Россия — это Запад Трампа, Мелони, Орбана, Ле Пен, «Альтернативы для Германии» и так далее. Дугин как никто другой знает, как с ними общаться, и может научить этому следующее поколение. Вот что значит его преподавательская деятельность, и вот о чем был Форум будущего 2050.

Одновременно Дугин продолжает работать и на фронте «русской цивилизации». В недавнем интервью он назвал современную ситуацию в социальных науках возвращением философского парохода. Чтобы понять, что именно эти слова значат для российского образования, можно вспомнить портрет Александра III, висящий у Путина в его кремлевской квартире. Ключевые для идеи «российской цивилизации» мыслители — Константин Леонтьев, Михаил Катков, Николай Данилевский — были на пике влияния именно в ту эпоху. И именно их последователи после Октябрьской революции отбыли из страны на «философских пароходах», включая любимых Путиным Ивана Ильина и Николая Бердяева, которых он постоянно цитирует. Как при Александре IIIПодробнее о том, как это происходило в конце XIX века, можно прочитать в конспекте лекции историка Андрея Тесли., Россия стремится не без помощи Дугина сделать образование максимально идеологизированным — направленным на воспитание славянофилов-патриотов.

Конечно, портрет в кабинете Путина — слабый аргумент. Однако о схожих реформах образования говорится и на официальном уровне. Например, замглавы Минобрнауки РФ Константин Могилевский недавно сообщил, что такие предметы, как «История России», «Основы российской государственности» и «Философия», вскоре станут обязательными для всех студентов.

Несмотря на это, диссонанс между внутренней и внешней деятельностью философа все еще сохраняется. Культурный сдвиг, к которому Дугин приложил руку — искоренение прозападной оппозиции из публичного дискурса — оставил его последним среди мыслителей «российской цивилизации», кто поддерживает Запад в какой-либо форме. Об этом писал еще в 90-е Вадим Цымбурский, автор концепции «Остров Россия», тоже крайне важной для идейного ядра «российской цивилизации». Он был последовательным критиком Дугина, и одна из его основных претензий заключалась в том, что весь праворадикальный антилиберализм нео-евразийства был заимствован у европейских «новых правых». Цымбурский считал, что таким образом Дугин только делает Россию инструментом чужой игры.

Позиции Дугина в российской интеллектуальной среде — даже среди сторонников идей «российской цивилизации» — нельзя назвать прочными. Его назначение в РГГУ вызвало активное сопротивление студентов, которое обошлось для них без последствий. В октябре издательство «Алетейя» выпустило сборник «Великий сон логоса. Философия Александра Дугина между мифосом, пафосом и хаосом» с десятью критическими статьями о философе — сборник свободно продается в России, в том числе в консервативном магазине «Циолковский». Дугина не любят другие евразийцы, консерваторы и русофилы. Например, его часто критикует левый евразиец — да, такие бывают — Рустем Вахитов, а специалист по философии российского консерватизма Юрий Пущаев повторяет те же тезисы, что 30 лет назад высказывал Цымбурский: философия Дугина имеет мало общего с «российской мыслью». Без либералов, на которых всегда можно было свалить все беды, Дугин остается с этими претензиями один на один — свой среди чужих, чужой среди своих.

План Дугина уже начинает трещать по швам. Ставка на Трампа и MAGA не дает желаемых результатов, а Путин недоумевает по поводу очередного раунда санкций от американского президента. Фраза «Путинизм победил в США», сказанная в эфире CNN, конечно, эффектная — но растущее напряжение между Трампом и Россией может привести к тому, что Дугин как главный MAGA в российском инфополе получит метку «иностранного агента».

Проблема его стратегии в том, что рано или поздно Дугину придется признаться, кого он все это время обманывал. Либо мировых ультраправых — в попытке подчинить их России и сделать младшими партнерами «российской цивилизации». Либо, как предупреждал Цымбурский, российскую власть и российских националистов — подсадив им троянским конем чужие идеи. В любом случае это путь к самоуничтожению. Даже при первом и наиболее вероятном варианте построенный Дугиным мостик разрушится, а все, чему он может научить студентов, превратится в ненужное западничество — искорененное из российской почвы до следующей революции.

Как и либеральный фасад до него, Дугин полезен лишь временно — пока инерция несет путинскую Россию все дальше в самоизоляцию. Он, конечно, войдет в историю, с этим уже глупо спорить. Но пока неясно, войдет ли он в нее как автор конкретных идей или просто как хрестоматийный пример человека, который затеял дурацкую игру и выиграл в ней дурацкие призы.