«Идея России — служить государству»

Широкой публике мало известны люди, составляющие пул архитекторов путинского режима. От этого фигуры «кремлевских демиургов» приобретают мистический флёр, и тем интереснее, когда кто-либо из высокопоставленных идеологов — или бывших идеологов вроде Владислава Суркова — выходит из тени с публицистическими высказываниями.

Однако зачастую радость от прикосновения к потаенному быстро сменяется послевкусием «пятикратно переваренного кала», как метко отметил по другому поводу один из кремлевских пропагандистов и некогда легенда дубляжа Дмитрий Пучков. Когда это происходит, оказывается, что в голове у архитекторов режима — лишь смесь псевдонаучных теорий, популярных на Западе десятилетия назад.

В этот раз с программным заявлением выступил Александр Харичев — начальник управления президента по мониторингу социальных процессов. В десятистраничной статье «Цивилизация "Россия"» он объясняет, из чего состоит «российская цивилизация» и куда она идет.

Нетипично, что политтехнолог выступает в роли идеолога, но, как мы увидим, — вполне объяснимо. Ведь задача статьи — предложить идеологическое обоснование для того, чем Харичев занимается на практике.

Чем известен Харичев: Собчак, электронное голосование, референдумы на оккупированных территориях

Александр Харичев — не просто один из множества серых «пиджаков» в администрации президента, а давний и преданный архитектор путинского режима.

Свою работу он начал в команде Сергея Кириенко еще в первой половине нулевых годов. При этом Харичев никогда не был идеологом — над этим работали команды Глеба Павловского или Владислава Суркова. Он занимался сугубо технической задачей — выборами. Это была основа его деятельности и в полпредстве Приволжского федерального округа, и в «Росатоме», и позже в администрации президента — везде под руководством Кириенко.

Харичев курировал президентские выборы 2018 года, на которых режим выдвинул Ксению Собчак как кандидатку для противодействия Алексею Навальному и развернул кампанию против Павла Грудинина. В 2020 году он работал над следующим важным «голосованием» — референдумом о продлении полномочий Путина, который представили как внесение поправок в Конституцию.

В следующем году он курировал думские выборы, на которых было внедрено дистанционное электронное голосование (ДЭГ), которое позволило режиму почти полностью взять под контроль исход голосования. Наконец, по данным СМИ, он же курировал проведение референдумов на оккупированных территориях Украины уже после начала полномасштабной войны.

Что в голове у Харичева: компот из геополитики и теории цивилизаций

В начале своей статьи Харичев предлагает свою структуру «российской цивилизации». Она состоит из человека как центра всей цивилизации; семьи как способа ее воспроизводства; общества как суммы индивидов и пространства насаждения норм этики; государства как инструмента для упорядочивания общества, управления им и защиты от внешних угроз и страны как совокупности природных, интеллектуальных и других богатств, которые служат источником для развития государства.

Харичев утверждает, что формирование «российской цивилизации» определили географические условия на территориях страны.

«Огромные пространства» страны сформировали некий особый «масштаб мышления». Вместе с этим, российская территория богата природными ресурсами и является «ковчегом человечества», что заложило в российский «цивилизационный код» необходимость защищать территорию от врагов.

Россия, по Харичеву, это еще и «мост между Востоком и Западом» и место «столкновения двух цивилизационных пластов». И, наконец, суровый климат развил в россиянах «уникальную адаптивность» и «открытость, взаимовыручку и самоотверженность».

Идея о том, что география определяет некий «цивилизационный код», звучит абсурдно — но разумеется принадлежит не самому Харичеву. Такие теории называются геополитикой. В XIX–XX веках их развивали западные мыслители: например, немцы Фридрих Ратцель и Карл Хаусхоффер.

Так, Ратцель выдвинул идею «Срединной Европы», согласно которой все территории Евразии с немецким населением должны принадлежать Германии. Хаусхоффер развил эту идею, заявив, что Германия нуждается в «жизненном пространстве» (на немецком — Lebensraum). Естественно, заполучить его мешает главный противник Германии — Великобритания.

В середине двадцатых годов XX века Хаусхоффер навещал в тюрьме своего бывшего студента и будущего функционера НСДАП Рудольфа Гесса, который отбывал наказание за участие в «Пивном путче». Там Хаусхоффер познакомился с Адольфом Гитлером и прочитал ему и Гессу лекцию о концепции «жизненного пространства», которая впоследствии стала одной из главных идеологем Третьего рейха.

Похожие идеи развивали британец Джон Маккиндер и американец Николас Спикмен — для оправдания экспансии своих стран. После Второй мировой войны концепция Спикмена помогла обосновать создание НАТО и закрепление США в Западной Европе.

Согласно Харичеву, «главная опасность, способная разрушить страну изнутри, — это ценностный разлад, когда общество утрачивает единые духовно-нравственные ориентиры». Основная угроза — со стороны западных стран с их «трансгуманистическими и постгуманистическими идеологиями, противоречащими традиционному укладу нашей жизни и самому цивилизационному коду России».

Но эту идею противостояния цивилизаций он тоже берет из западных учебников, а именно из книги американского политолога Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (1996). Хантингтон утверждал, что XXI век станет эпохой противостояния цивилизаций, а не национальных государств или классов. Религия и культура — важнейшие атрибуты таких цивилизаций. В частности, он утверждал, что исламский терроризм — главная угроза грядущего XXI века, а «Западная Цивилизация» обречена на столкновение с «Исламской». Этот нарратив позволил оправдать вторжение США и союзников в такие страны, как Ирак и Афганистан.

«Цивилизационный код» России — прислуживать государству

Зачем Харичеву эта громоздкая конструкция «человек-семья-общество-государство-страна»? По сути для того, чтобы оправдать подчинение всего российского общества правящей верхушке.

Согласно Харичеву, государство в России всегда играло «ведущую роль в устроении жизни общества» и выступало его «духовным центром». Эта традиция предопределила патернализм, единоначалие и сакрализацию власти в российском обществе.

В итоге Харичев выводит замкнутый круг: опыт государственности формирует «цивилизационный код» страны, а сам этот код выражается в особой традиции государственности. Получается, россияне заперты в бесконечном колесе сансары, в котором государство и цивилизация вечно обуславливают друг друга.

Так и формируется харичевско-дугинское государство-цивилизация — всепоглощающая пустота, где единственный способ существования — подчинение власти.

В терминологии Харичева это звучит как «приверженность идеи служения» — неотъемлемая черта «человека будущего». Как пишет кремлевский политтехнолог: «Высшая цель человека будущего — осознанная потребность трудиться не только ради себя, но и ради своей семьи и своей страны. Это способность подняться над индивидуальными выгодами, выбрать путь солидарности и ответственности».

Роль семьи в этом процессе особенно важна. Нормальный человек мог бы подумать, что задача семьи — достойная и комфортная жизнь всех её членов и взаимная забота. Харичев считает иначе: для него функция семьи — продолжение жизни государства-цивилизации на «биологическом, социальном и культурном уровнях».

Примечательно, что Харичев определяет общество просто как сумму всех индивидов. Это напоминает высказывание премьер-министерки Великобритании Маргарет Тэтчер: «общества не существует, есть отдельные мужчины и женщины, и есть семьи».

Поддержите нас, если хотите, чтобы мы публиковали больше таких разборов.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Но с другой стороны, Харичев прямо пишет, что в России, в отличие от Запада, сложился «коллективный тип бытия» и «МЫ-мировоззрение», а дальше декларирует: «Мы ориентированы на коллективизм». Налицо явное противоречие.

Использование слова «коллективизм» Харичевым действительно сложно объяснить чем-либо, кроме как попыткой кондового и конъюнктурного противопоставления западному «индивидуализму» в духе советских агитационных материалов. Кремлевский политтехнолог уверен, коллективизм — это командность, семейность и многонациональность.

На самом деле, ценности коллективизма выражаются вовсе не в слепом подчинении навязанным иерархиям, а в солидарности, коллективном демократичном принятии решений; не в отказе от личных материальных интересов, а в осознании их включенности в коллективные интересы группы, обладающей четким самосознанием и горизонтальными связями.

Не стоит серьезно относиться к умопостроениям Харичева и его идеологических вдохновителей. Их геополитические теории и рассуждения о цивилизациях — не более чем набор умозрительных построений, слабо связанных с действительностью. Ни климат, ни расположение на карте не определяют мифический «цивилизационный код» страны или «национальные интересы» — последние формирует исключительно правящая элита.

Важно другое: подобные теории реакционны и выгодны правящей верхушке любой империалистической державы. Они утверждают, что судьба страны якобы предопределена географией, а у народов есть некий неизменный «код», которому подчиняются все исторические процессы.