Марин Ле Пен назначили уголовное наказание и запретили избираться. Это политические репрессии?

Политический путь Марин Ле Пен: от отца — «отрицателя Холокоста» до борьбы с иммигрантами

Марин Ле Пен родилась в 1968 году в Нёйи-сюр-Сен, пригороде Парижа, в семье, тесно связанной с ультраправой политикой. Ее отец Жан-Мари Ле Пен, ветеран Алжирской войны и один из самых одиозных политических деятелей послевоенной Франции, основал «Национальный фронт» — партию, ставшую синонимом радикального национализма. Ярый сторонник французского колониализма, он неоднократно оказывался в центре скандалов: среди прочего его обвиняли в отрицании Холокоста, за что он не раз привлекался к ответственности. Позднее Ле Пен признавал, что в Алжире он лично участвовал в допросах с применением «жестоких методов» или «исключительных средств», хотя впоследствии от этих признаний отрекался.

Специфическая политическая атмосфера в семье сформировала мировоззрение Марин, но в зрелом возрасте она попыталась дистанцироваться от наиболее радикальных позиций отца.

Получив юридическое образование, Марин несколько лет работала адвокаткой, но в 1998 году официально вступила в «Национальный фронт». После нескольких лет внутрипартийной карьеры в 2011 году она сменила отца на посту председателя партии и начала курс на ее «дедиаболизацию»В свое время Жан-Мари Ле Пен получил прозвище «дьявол республики», и «дедиаболизация» для Марин Ле Пен — буквально избавление от самых токсичных и резких позиций ее отца. — избавление от наиболее токсичных ассоциаций, прежде всего антисемитских и неонацистских. В 2018 году партия была переименована в «Национальное объединение», что символизировало попытку превратить ее из маргинальной в системную. Несмотря на изменение имиджа, риторика партии все равно осталась глубоко националистической и авторитарной.

С 2004 по 2017 год Ле Пен была депутаткой Европарламента, где активно критиковала ЕС, особенно по вопросам миграции. С 2017 года она — депутатка Национального собрания от департамента Па-де-Кале. Ее риторика с самого начала строилась на идеях борьбы с нелегальной иммиграцией, усиления контроля за границами и ужесточения законодательства о гражданстве. Также она не раз высказывалась за выход Франции из еврозоны и командных структур НАТО.

В 2014 году стало известно, что «Национальный фронт» получил кредит на сумму в девять миллионов евро от Первого чешско-российского банкаПервый чешско-российский банк (ПЧРБ) — российский банк, который базировался в Чехии с лицензией ЦБ РФ. изначально был создан для поддержки экономических связей между Россией и Чехией и участвовал во многих внешнеэкономических проектах в Европе. В 2016 году он лишился лицензии ЦБ РФ из-за подозрений в финансовых нарушениях. Банк получил широкую известность в Европе после выдачи кредита французской партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен. Также банк кредитовал правые европейские партии, что восприняли как пример распространения российского влияния.. Марин Ле Пен отрицала связь между полученным финансированием и пророссийской позицией, заявляя, что была вынуждена обратиться за займом за границу, поскольку французские банки отказались кредитовать ее политическую силу. Тем не менее, даже после начала российского вторжения в Украину в 2022 году Ле Пен сохраняла пророссийскую риторику, несмотря на формальное осуждение агрессии со стороны ее партии. В мае 2023 года, выступая в Национальном собрании Франции, она заявила: «Я убежденная сторонница референдумов и считаю, что жители Крыма свободно выразили свое желание быть частью России посредством голосования».

Мы рассказываем про войны, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Политическая платформа Ле Пен перекликается с риторикой российской власти: антимигрантская, антиевропейская, с акцентом на «традиционные ценности» и защиту «маленького француза». При этом она использует элементы социального популизма: обещания повысить пособия, понизить пенсионный возраст, «защитить» рабочий класс от евробюрократов и мигрантов. Это позволяет ей апеллировать к экономически уязвимым слоям населения, особенно в провинциальной и индустриально депрессивной Франции.

На президентских выборах она трижды выходила в первый тур (2012, 2017, 2022) и дважды — во второй, где в 2022 году показала лучший результат за всю историю французских ультраправых, набрав 41,5% голосов. Ее восхождение стало символом обостряющегося кризиса традиционных партий и нарастающего недоверия к институтам Пятой республики.

Контекст: Что происходило во Франции до приговора Ле Пен

В мае 2024 года политическая ситуация во Франции неожиданно изменилась после выборов в Европейский парламент, не имевших до этого значительного влияния на ситуацию внутри страны. Под руководством Марин Ле Пен и ее преемника Жордана Барделла, который возглавлял партийный список, «Национальное объединение» добилось убедительной победы, заручившись поддержкой примерно 33% избирателей.

Этот результат стал не просто электоральным успехом — он символизировал масштабный сдвиг общественных настроений. Впервые за десятилетия ультраправые не только напрямую конкурировали с системными партиями, а уверенно опережали их на уровне всей страны. Особенно тревожным этот результат оказался на фоне слабого выступления макроновской коалиции «Вместе!», получившей лишь около 20% голосов и уступившей не только «Национальному объединению», но и левым силам.

Реакция президента Эмманюэля Макрона не заставила себя долго ждать. Впервые с 1997 года глава государства воспользовался своим правом на роспуск Национального собрания и назначил досрочные парламентские выборы, несмотря на отсутствие в этом острой юридической или институциональной необходимости. Этот шаг был воспринят как отчаянная попытка перехватить инициативу и вернуть себе контроль над внутриполитической ситуацией либо, даже проиграв, сохранить лицо и получить возможность перезапуска политического процесса на новых условиях.

В ответ на угрозу, исходящую от ультраправых, левые силы, включая «Непокоренную Францию», Социалистическую партию, экологов и коммунистов, сделали решительный шаг, объединившись в коалицию — «Новый народный фронт». Название отсылало к «Народному фронту» 1930-х годов, который также был сформирован для противостояния усилению ультраправых.

Первый тур досрочных выборов, прошедший 30 июня 2024 года, подтвердил успех ультраправых. «Национальное объединение» получило 33,1% голосов и заняло лидирующую позицию, завоевав 39 мандатов в Национальном собрании уже в первом туре. Примечательно, что партия добилась серьезных успехов не только в традиционно «правых» департаментах, но и в регионах, которые ранее традиционно поддерживали левых: на экономически-депрессивных севере и востоке Франции. Кандидатом в премьер-министры от партии была предложена фигура Жордана Барделла — молодого и харизматичного лидера, который привлек новых молодых сторонников, мастерски используя тикток и инстаграм.

Однако во втором туре, состоявшемся 7 июля, расстановка политических сил изменилась самым неожиданным образом. В ответ на угрозу победы ультраправых президентская и левая коалиция пошли на беспрецедентный шаг — скоординировали усилия ради так называемого «республиканского фронта» против Ле Пен. Левые сняли сотни кандидатов во втором туре в пользу центристов, которые имели шансы победить ультраправых. Аналогичным образом поступили и центристы из президентского блока, уступив места левым.

Подробнее о том, как левой коалиции удалось победить, читайте в предыдущей статье Саши Листратова:

Как левые (снова) становятся влиятельной силой во Франции

Победа на выборах 2024 года не позволила левым войти в правительство, но все равно внушает оптимизм

Саша Листратов

Тактическое голосование сработало. По итогам второго тура «Новый народный фронт» занял первое место, получив 182 мандата. Коалиция Макрона «Вместе!» неожиданно сохранила значительное число мест — 168. «Национальное объединение», несмотря на успех в первом туре, оказалось на третьем месте со 143 мандатами. Несмотря на поражение, это был наилучший результат ультраправых за всю историю Пятой республики. Для сравнения: в 2022 году партия имела 89 мест, а в 2017 — всего 8.

Таким образом, Франции удалось избежать прихода ультраправых к власти, но страна вошла в период политической неопределенности и парламентского тупика: ни у одной из политических сил не оказалось абсолютного большинства. В этих условиях Эмманюэль Макрон оказался перед выбором: либо опираться на левую коалицию, либо искать компромиссы с ультраправыми.

Первое после выборов правительство, кабинет Мишеля Барнье, было сформировано с оглядкой на партию Марин Ле Пен. Макрон стремился избежать вотума недоверия, который могли бы поддержать как ультраправые, так и левые. Однако такой баланс оказался нестабильным: в декабре правительство пало, не удовлетворив ни одну из сторон.

На второй попытке Макрон сменил тактику. Следующее правительство, которое возглавил Франсуа Байру, было сформировано при поддержке части левой коалиции, в первую очередь Социалистической партии. Это позволило президенту избавиться от зависимости от голосов ультраправых и сохранить минимальные, но более устойчивые возможности для политического маневра в условиях фрагментированного парламента.

На этом фоне в сентябре 2024 года начался завершающий этап судебного процесса над Марин Ле Пен.

Растрата средств ЕС: в чем обвинялась Ле Пен

Скандал, который в марте 2025 года завершился приговором Марин Ле Пен, начался еще в 2015 году. Парижская прокуратура заподозрила, что депутаты Европарламента от «Национального фронта» в период с 2004-го по 2016 год использовали средства ЕС для финансирования партийной деятельности во Франции. По версии следствия, сотрудники, формально числившиеся парламентскими помощниками, на деле занимались внутренними делами партии — прессой, логистикой, охраной — и не выполняли свои обязанности в структурах Евросоюза.

Следствие утверждало, что Марин Ле Пен не только унаследовала эту схему от отца, Жан-Мари Ле Пена, но и расширила ее, превратив в централизованную систему. Среди «фиктивных» помощников оказался, например, телохранитель Тьерри Лежье, никогда не упоминавший о работе в Европарламенте, а также Катрин Гризе — личная секретарка Ле Пен, посетившая Европарламент, по данным ее пропуска, всего на полтора дня за год. Ущерб от этой «схемы» следствие оценило почти в семь миллионов евро.

В деле фигурировали 27 обвиняемых, включая сестру Марин Ле Пен Янн, ее бывшего партнера Луи Алио, а также самого Жан-Мари Ле Пена. Последнему, в силу состояния здоровья, разрешили не участвовать в заседаниях — в январе 2025 года он скончался.

Марин Ле Пен на суде отрицала вину, утверждая, что помощники не были закреплены за конкретными депутатами, а работали «в пуле» партии. Она обвинила прокуратуру в политическом преследовании с целью не допустить ее до выборов 2027 года. «Это моя политическая смерть», — заявила Ле Пен в ответ на требования прокуратуры привлечь ее к ответственности за финансовые махинации.

Суд подчеркнул, что существует «риск серьезных общественных беспорядков», если осужденный политик будет баллотироваться в президенты, и что «избранные лица не должны пользоваться режимом особых привилегий». Также было установлено, что, хотя личного обогащения не было, партия получила неоспоримую финансовую выгоду, нарушив принципы политической конкуренции.

Признав вину Марин Ле Пен доказанной, суд 31 марта 2025 года приговорил ее к четырем годам лишения свободы, из которых два — под домашним арестом с электронным браслетом, штрафу в размере 100 000 евро, а также пятилетнему запрету на занятие выборных должностей. Приговор вступил в силу немедленно, несмотря на заявление защиты о намерении обжаловать его.

«Национальное объединение» как юридическое лицо было также приговорено к штрафу в размере двух миллионов евро, из которых один миллион подлежит выплате сразу после оглашения приговора. Также суд постановил конфисковать средства, арестованные в ходе расследования.

Таким образом, приговор стал не только личным поражением Марин Ле Пен, но и серьезным ударом по всей политической инфраструктуре ультраправых. Ее участие в президентских выборах 2027 года фактически исключено: даже в случае апелляции запрет на избрание, наложенный судом, остается в силе, судя по словам ее адвоката.

После оглашения приговора Марин Ле Пен заявила, что считает себя невиновной, а сам вердикт — политически мотивированным. Запрет на участие в президентских выборах 2027 года она назвала сугубо политическим решением, направленным на то, чтобы не допустить ее к власти.

Ле Пен пообещала подать апелляцию «как можно скорее» и выразила уверенность в том, что суд второй инстанции рассмотрит дело беспристрастно. «Меня отстранили, но на самом деле голосов лишены миллионы французов, оставшиеся без своего кандидата», — заявила она, назвав день вынесения приговора «днем траура для демократии». Ле Пен также подчеркнула, что не собирается обращаться за помилованием к президенту Макрону. Она уверена: апелляционный суд подтвердит ее невиновность.

Запрет избираться — не репрессии против ультраправых. Его периодически используют против политиков разных взглядов

Такой приговор не беспрецедентен во французской политической жизни. Во Франции запрет баллотироваться выносили политикам самого разного масштаба и спектра.

Например, бывший премьер-министр Ален Жюппе в 2004 году получил 14 месяцев условно и год запрета баллотироваться за фиктивное трудоустройство партийных сотрудников в мэрии Парижа. Бывший министр бюджета Жером Каюзак был приговорен к четырем годам лишения свободы, из которых два — условно, и к пятилетнему запрету на участие в выборах за налоговое мошенничество и отмывание средств. Один из ближайших соратников Николя Саркози мэр Леваллуа-Пере Патрик Балкани в 2020 году получил 4,5 года тюремного срока и десятилетний запрет на избрание за отмывание средств и уклонение от налогов.

Скандал не обошел стороной и соратников президента Макрона. Франсуа Байру, лидер Демократического движения (MoDem) и нынешний премьер-министр, также проходил по делу о фиктивной занятости помощников депутатов в Европарламенте. В 2017 году он был вынужден покинуть пост министра юстиции всего через месяц после назначения. Хотя тогда он не был осужден, сам факт его отставки на фоне обвинений подорвал имидж человека, построившего карьеру на идее «чистой политики».

Можно сказать, что с начала 2000-х годов судебная практика во Франции по финансовым махинациям становится все более жесткой, и приговор Марин Ле Пен вписывается в эту тенденцию.

Как разные политические силы отреагировали на приговор

В окружении Ле Пен происходящее называют «ударом по демократии». Жордан Барделла, формальный лидер партии и ближайший соратник Ле Пен, заявил, что решение суда — это атака элит на народный выбор. Его слова — не просто поддержка, а претензия на лидерство: после приговора он все больше становится публичным лицом «Народного объединения». С момента своей победы на европейских выборах он зарекомендовал себя как эффективный организатор и главный наследник политического проекта Ле Пен.

Сами ультраправые, несмотря на респектабельную обертку последних лет, вновь поднимают флаг жертвы — защиты народа от произвола элит. Идея о «политически мотивированном преследовании» звучит все громче — как внутри страны, так и в зарубежных медиа и соцсетях.

В лагере левых, в частности в «Непокоренной Франции» (НФ), приговор прокомментировали без ликования и вполне нейтрально. Там отметили, что образ «Национального объединения» как «партии честных», якобы противостоящей коррумпированному истеблишменту, оказался несостоятельным. Но при этом подчеркнули: принимать решение об ограничении права избираться должен не суд, а народ.

«Мы никогда не рассчитывали победить ультраправых с помощью прокуратуры. Только политическая мобилизация способна остановить их рост», — говорится в заявлении движения. Лидер «Непокоренной» Жан-Люк Меланшон добавил, что «в демократической Шестой республике для этого [запрета избираться] проводился бы референдум об отзыве [политика]».

Реакция других левых политиков на приговор Марин Ле Пен была более острой и критичной как в адрес самой лидерки ультраправых, так и в отношении всей ее политической силы. Независимый левый политик Франсуа Рюффен отметил двойные стандарты в подходе суда к вынесению приговора: «Мать семейства в наручниках за несколько ломтей ветчины, а мадам Ле Пен — неприкосновенна? Когда речь идет о миллионах, мое сочувствие весьма ограничено».

Лидер Французской компартии Фабьен Руссель подчеркнул важность равного правосудия: «Госпожа Ле Пен — политик, [а значит, ее дело] требует строгости. Значит, давайте уважать суд, каким бы он ни был».

Национальный секретарь партии «Экологисты» Марин Тонделье заявила, что реакция «Национального объединения» на приговор показывает их опасное пренебрежение к верховенству закона: «Они считают себя выше закона — именно поэтому я не хочу видеть министра юстиции от НО. Никогда».

Первый секретарь Социалистической партии Оливье Фор добавил, что крайне правые по всему миру либо ставят под сомнение суд, либо подчиняют его себе: «Нулевая толерантность — это всегда для других, но не для них».

Центрист и союзник Макрона, действующий премьер-министр Франсуа Байру, напротив, выразил скорее обеспокоенность приговором и заявил, что Франция — «единственная страна», где судебное решение может немедленно лишить политика права избираться еще до рассмотрения дела в апелляционном суде.

Последствия приговора Ле Пен: усиление ультраправых и возможности для левых

Приговор Ле Пен создает два возможных сценария для президентских выборов в 2027 году.

Первый: Марин Ле Пен подает апелляцию, и суд снимает с нее запрет на участие в выборах. Вероятность такого исхода невелика, но полностью исключать его нельзя. В этом случае Ле Пен возвращается в гонку — уже не просто как кандидатка, а как символ «гонений». По аналогии с Дональдом Трампом она мобилизует всех, кто чувствует отчуждение от институтов либеральной демократии, кто видит в ней не просто очередного системного политика, а голос «простых людей» против «либеральной элиты». В такой роли ее шансы на победу в 2027 году как никогда высоки.

Второй сценарий: суд отклоняет апелляцию, и запрет остается в силе. Тогда вся предвыборная кампания «Национального объединения» будет строиться вокруг образа несправедливо осужденной Ле Пен. Партия сделает все, чтобы превратить ее приговор в политический символ, использовать его как щит от обвинений в финансовых махинациях и доказательство того, что система боится перемен.

На авансцену выйдет Жордан Барделла — молодой и харизматичный политик. Его путь к президентским выборам будет сопровождаться риторикой об ультраправых как о главных «жертвах режима» и «угнетенной либералами Франции», и у него тоже могут быть серьезные шансы на успех. Согласно недавнему опросу, еще до оглашения приговора Ле Пен 43% французов хотели бы видеть Жордана Барделла кандидатом на выборах президента в 2027 году — по этому уровню он опережает многих французских политиков, включая Ле Пен, которую поддержали 42% опрошенных.

Проблема стремительного роста популярности ультраправых возникла не с приговором Ле Пен — и точно не исчезнет без нее. Правые популисты давно научились использовать общественное недовольство политической и экономической системой и будут продолжать играть на этих чувствах. Последствия неолиберальной политики Эмманюэля Макрона — резкое сокращение социальных расходов, рост неравенства, обострение недоверия к институтам — создали реальность, в которой миллионы людей ощущают, что выбора у них больше нет — остается только протестное голосование против системных политиков.

Так был ли приговор Ле Пен примером политических репрессий? С точки зрения закона — нет. Это уголовное правонарушение в связи с нецелевым расходованием средств, и в условиях демократии никто не должен быть выше закона. Но в условиях кризиса самой либеральной демократии важен не только факт справедливого или несправедливого приговора, но и его восприятие. Вопрос не в том, нарушила ли Ле Пен закон. Вопрос в том, поверят ли миллионы людей в то, что она стала жертвой. Если ультраправым удастся продать этот образ, как это сделал Трамп в США, они не просто выиграют выборы. Они нанесут последний удар политической системе во Франции, которая держится из последних сил.

И именно в этой точке у левых появляется политический шанс. Приговор Марин Ле Пен — это не повод для триумфа, а возможность. Возможность перехватить повестку. Единственный реальный барьер на пути ультраправых — это объединенный левый проект. На данный момент на эту роль подходит только «Новый народный фронт». Но чтобы победа на президентских выборах стала реальностью, левым необходимо преодолеть внутренние конфликты, определить единого кандидата и предложить людям не просто критику существующего порядка, а внятную альтернативу, основанную на конкретной программе изменений.