DOXA публикует свидетельства пыток фигуранта «тюменского дела» Романа Паклина

1 сентября 2022 года я находился на работе в Сургутнефтегазе. Между 13:00 и 14:00 ко мне обратились сотрудники службы безопасности компании и попросили проехать в центральный офис компании вместе с ними, не объяснив причину. Как только мы выехали на служебной машине за пределы базы Сургутнефтегаза, машина остановилась и меня попросили выйти, что я и сделал. Рядом стояла машина без государственных номеров, за рулём сидел мужчина, ещё трое людей в гражданской одежде стояли на улице, двое из них сразу подбежали ко мне и, силой заломив руки, надели наручники, посадили в машину.

В тот момент, когда я сел в машину, мне сразу завязали глаза марлевой повязкой, а на голову надели что-то, похожее на черный пакет для мусора — путь следования я не видел. Я думал, меня везут убивать, и спрашивал у мужчин, кто они, просил представиться, сказать, куда мы едем и что происходит. Тогда мужчина, сидящий на переднем пассажирском сидении, начал спрашивать меня о знакомстве с Денизом и Кириллом. Я ответил, что знаю их через знакомых, что видел пару раз. Мужчина начал говорить, что Кирилл и Дениз — террористы и они готовили какие-то взрывы. Я ответил, что ничего не знаю об этом.

В тот момент я догадался, что эти трое мужчин из полиции, попросил пригласить адвоката и сказал, что воспользуюсь 51 статьей Конституции. Мужчина стал вести себя еще агрессивней. По дороге меня периодически били руками и рукоятью пистолета по спине, пояснице и голове. Затем меня привезли в какой-то ангар и вывели из машины. Мои руки онемели из-за наручников, и ноги онемели из-за неудобной позы в машине.

Трое полицейских силой потащили меня в центр этого ангара. Я увидел в нем какой-то станок и бесформенное кресло чёрного цвета. Полицейские положили меня лицом вниз на это кресло. Затем полицейские сняли с меня наручники и перемотали руки скотчем.

Кто-то аккуратно снял с меня обувь и носки и перемотал ноги скотчем. Я ещё раз спросил, кто они, но в ответ ничего не услышал. Кто-то из присутствующих аккуратно протер мне ступни и пальцы какой-то мокрой тряпкой. Я продолжил задавать вопрос, кто эти мужчины, — ответа не последовало.

Далее я почувствовал, как к безымянным пальцам обоих моих ног что-то присоединяют. Я понял, что это были зажимы типа крокодил, которые используют в автомобилях. Затем я услышал какой-то щелчок тумблера и что-то загудело — какой-то прибор на ножках, стоящий позади меня возле этого сотрудника полиции. Я почувствовал, что через эти зажимы на моих ногах меня бьёт током. Это длилось 5–10 секунд, затем ток отключили. Ко мне подошёл мужчина и, не называя себя, спросил, по кайфу ли мне. Я растерялся и спросил, зачем они издеваются надо мной. Ответа не последовало, они снова включили ток, но уже сильнее. Было очень больно, в ногах и спине начались судороги. И снова меня тот же мужчина спросил, по кайфу ли мне. Но ток при этом не отключали. Я ответил, что нет. Когда мужчина закончил разговор, ток отключили и на какое-то время я потерял сознание от сильной боли.

Я почувствовал, что меня бьют по правой щеке, чтобы привести в сознание. Когда я пришёл в сознание, другой мужчина обратился ко мне со словами: «Надеюсь, ты понял, кто мы?» Далее он подсел на кресло, на котором меня пытали током, и стал говорить, что он мой друг, [стал] обращаться по имени. Он сказал: «Я хочу облегчить твоё мучение». При этом вновь включили подачу тока — слабее, чем в предыдущий раз. Мужчина продолжал меня спрашивать о Денизе и Кирилле. Он сказал, что я шестой, последний, что все показания уже дали. Он спросил, просил ли я Дениза и Кирилла сделать дымовые шашки. Я ответил отрицательно. Мужчина сказал, что мой ответ неверный, и ток усилили. Стало ещё больнее, разряд длился секунд 15. Мужчина выключил ток и вновь сказал, что он мой друг и желает уменьшить мои страдания. Он сказал, что он будет называть фразу, а я должен буду ее повторять и соглашаться со всем, что он мне будет говорить. Далее я снова почувствовал удары током. Мужчина зачитывал фразы с листка о том, что я просил изготовить дымовые шашки для нападения и взрывов пунктов полиции, а я повторял эти фразы.

Один из мужчин подошел, и расстегнул ремень моих брюк, и спустил мои штаны. Он пригрозил изнасиловать меня, чтобы «на зону [я поехал] петухом». Я испугался и сказал, что и так говорю всё, о чем они просят. Другой мужчина снял с моей ноги электрод, намочил мою руку, подключил электрод к ней и включил ток. Он спросил меня: «Ты знаешь, что с такими пидорами делают?»

Из-за ударов током очень сильно пересохло во рту, губы покрылись коркой. Затем с меня сняли второй электрод. Один из мужчин спросил, буду ли я вести себя «адекватно». Я это понял как необходимость соглашаться со всем, что они скажут. Я согласился, так я больше не мог терпеть издевательств. По моим ногам и ягодицам продолжили водить электрод под напряжением, меня било током.

Один из мужчин сказал, что меня сейчас отвезут в отдел и я там должен буду сообщить то, что они мне скажут, иначе пытки продолжатся. Я согласился от безысходности. С меня сняли все электроды, надели носки и обувь, сняли скотч с ног и рук, надели наручники и посадили уже в другую машину. Меня привезли в отдел полиции рядом со зданием ГАИ в городе Сургут. Там незнакомый мне сотрудник полиции стал составлять объяснение. Я со всем соглашался и подписал объяснение, потому что боялся продолжения пыток. Он спросил меня: «Тебя уже зарядили? Ты же понимаешь, что должен будешь всё подписать?» Всё это время повязку с глаз не снимали.

Затем сотрудники полиции этого отдела провели обыск у меня в квартире. После обыска меня посадили в машину и повезли в неизвестном направлении. Сменив по пути две машины, меня довезли через Тобольск в отдел полиции в Тюмени — там я оказался уже утром 2 сентября. В кабинете отдела полиции меня положили на пол, мои руки были в наручниках за спиной, как весь путь до Тюмени. Из-за наручников у меня появились боли в области плеча, которые продолжаются до сих пор. Капитан полиции спросил меня: «Подзарядили тебя в Сургуте?». Из этого вопроса я понял, что этот полицейский был в курсе того, что меня пытали током в Сургуте. Другой полицейский наступил ногой мне на правое плечо и спросил, буду ли я вести себя хорошо. Я согласился, боясь продолжения пыток. Капитан начал задавать мне вопросы и печатать что-то на компьютере. Я отвечал, что не участвовал в каких-либо террористических организациях и уж тем более не планировал ничего противоправного. Полицейского ответ не устроил, он перестал печатать, и продолжил беседовать со мной. В итоге он записал только то, что считал нужным — с измененным контекстом. Я пытался добиться присутствия адвоката и пытался воспользоваться 51 статьей, но, когда я отказывался отвечать на вопросы, ко мне применяли физическую силу и угрожали ударами электрического тока. Полицейские силой заставили меня разблокировать телефон и пытались выбить из меня пароли от соцсетей. Пока я лежал на полу в наручниках, капитан полиции опустился ко мне и расстегнул мои штаны. Я услышал, как он расстегнул себе штаны и сказал, что изнасилует меня. Я ответил, что уже всё сказал и добавить мне нечего. Затем от меня потребовали на допросе сказать то, что от меня требуют полицейские. Боясь расправы, я согласился на это и подписал объяснение.

Пока я лежал на полу в наручниках, капитан полиции опустился ко мне и расстегнул мои штаны. Я услышал, как он расстегнул себе штаны и сказал, что изнасилует меня. Я ответил, что уже всё сказал и добавить мне нечего. Затем от меня потребовали на допросе сказать то, что от меня требуют полицейские. Боясь расправы, я согласился на это и подписал объяснение.

Следовательница допросила меня без адвоката. Если я давал показания, которые не устраивали следовательницу, она выходила из кабинета, а полицейские клали меня на пол лицом вниз и угрожали пытками током. Женщина адвокат по назначению приехала после допроса и подписала готовые бланки. В ответ на мой рассказ о пытаках она сказала, что я сам должен решать, как поступить, но если я подпишу протокол допроса, то поеду в СИЗО и пытки прекратятся. После допроса полицейские сказали, что повезут меня на медицинское освидетельствование, где я должен буду соврать о месте получения побоев и следов от пыток. Я согласился, так как боялся за свою жизнь и здоровье.