«Попадание снаряда — это загрязнение всего, что было в радиусе 35 метров»

Экология во время войны: общий взгляд

Войны — одни из самых грязных в прямом смысле этого слова человеческих деяний. Воздушные и артиллерийские обстрелы, перемещения военной техники, активные боевые действия в лесах и полях — все это наносит серьезный вред экосистеме. Большой расход топлива военной техникой приводит к увеличению выбросов парниковых газов, а разрушенные предприятия влекут выбросы химических веществ в почву.

Для людей, конечно, огромная разница в том, что происходит: военные учения, или разминирование, или взрыв на складе, или непосредственно боевые действия. Но для природы — все равно, это все то же самое

— комментирует Алексей Василюк, зоолог, член Украинской природоохранной группы. Военные конфликты, особенно продолжительные, могут замедлить внедрение в государствах экологической политики и усложняют противостояние климатическим изменениям в будущем. В свою очередь, экологическая нестабильность ведет к новым конфликтам из-за сокращения ресурсов. На территориях, затронутых войной, десятилетиями могут оставаться ее следы в виде выгоревших проплешин в лесных массивах, пятнах мертвой отравленной земли среди полей или разбросанных повсеместно кусков металла.

От горящих лесов в опасной близости от Чернобыля до массовой гибели дельфинов в Черном море — все это урон экологии и будущему Украины со стороны Российской Федерации, который виден уже сейчас.

Экология в Украине до полномасштабного вторжения

Говоря об экологической ситуации в Украине к началу полномасштабного вторжения, следует иметь в виду продолжающуюся восемь лет войну на Донбассе, которая серьезно ухудшила ситуацию в и без того экологически неблагополучном регионе. Тем не менее, украинское правительство и независимые климатические активист_ки за последние годы сделали серьезные шаги к улучшению ситуации в сфере защиты природы и окружающей среды на подконтрольных территориях. Поэтому мы не можем говорить об Украине в целом, а опишем ситуацию в зоне конфликта.

Донбасс долгое время был промышленной столицей Украины. В регионе находится 4500 предприятий, связанных с угольной промышленностью, машиностроением, металлообработкой и производством строительных материалов. Особую угрозу несут станции нефтепереработки, заводы химической промышленности и рудные шахты. Они ежедневно производят больше всего вредных выбросов, а в случае катастрофы могут стать причиной масштабного загрязнения рек и почвы. По оценкам сети экозащитников Zoï, 80% предприятий и инфраструктуры, пораженных за время конфликта, относятся к «опасной» и «очень опасной» категориям риска для окружающей среды. К 2019 году было зарегистрировано 564 внеплановых остановки производства, что потенциально может стать причиной аварий, в том числе с выбросами вредных веществ.

Боевые действия также повлияли на доступность воды. Между 2014 и 2019 годами произошло 366 нарушений в работе водоснабжения и были зарегистрированы отдельные случаи заражения воды из-за выбросов вредных химических веществ с предприятий.

Спустя пять лет после начала конфликта в Донецкой и Луганской областях оказались частично или полностью затопленными 39 из 227 шахт. Еще 70 шахт находились в процессе ликвидации, часть из них также будет затоплена. Как показывают наблюдения, уровень откачки вод из шахт с 2014 по 2017 снизился в два раза. Если тренд сохранится, то вода начнет проникать в почвы и воды вокруг, неся с собой соли и тяжелые металлы. Помимо загрязнения почвы это может привести к провалам грунта и разрушениям окружающих зданий, отравлению воды в колодцах и водоемах и взрывам часто скапливающегося в шахтах метана.

Отдельно стоит выделить шахту «Юный коммунар», где в 1979 году был произведен мощный ядерный взрыв. В 2018 году «власти» «ДНР» постановили затопить шахту в связи с отсутствием средств на дорогостоящую откачку воды. Из-за того что сегодня на шахте фактически не соблюдаются необходимые меры безопасности, она представляет собой постоянную радиоактивную угрозу не только для жителей региона и других областей Украины, но и для приграничных территорий России.

Другим экологическим последствием конфликта в Донбассе стало возросшее число пожаров. Это может быть связано не только с возгоранием от разрывов снарядов, но и с тем, что размещенные на территориях военные части игнорировали нормы противопожарной безопасности, а ответственные за это службы были распущены. По данным Минэкологии Украины, 17% лесной и 24% степной территорий в регионе так или иначе пострадали от пожаров, в том числе около четверти всей площади хвойных лесов.

Кроме пожаров вред лесам нанесли перемещения боевой техники и неконтролируемая вырубка. Конфликт затронул около 60 особых природных зон (заповедников, заказников и нацпарков), в которых встречается 124 вида животных, внесенных в Украинскую Красную Книгу, и 36 видов из общеевропейской Красной Книги.

Донбасский конфликт остановил практически все программы по защите экологии в регионе. Более половины станций экомониторинга прекратили работу и в Донецкой, и в Луганской областях; часть архивов наблюдений потеряна без возможности восстановления. С начала полномасштабного вторжения все начатые правительством Украины меры восстановления на подконтрольных территориях оказались приостановленными, а экологическая ситуация в Украине близится к ситуации на Донбассе.

Что угрожает экологии Украины сегодня?

По данным государственной стратегии экологической политики, в Украине находится 23767 предприятий и других объектов, которые несут потенциальную угрозу окружающей среде. Действия российской армии повлияли на многие из этих объектов, а также на состояние воды, почвы и воздуха в Украине. Угрозы экологии можно классифицировать следующим образом: угроза от обстрелов, радиоактивная угроза, угроза жизненно-важным ресурсам, пожары и угроза животным.

Угрозы от обстрелов

Алексей Василюк из Украинской природоохранной группы рассказывает, что в любых боевых действиях главный урон природе наносится обстрелами. Любой снаряд, будь то танковый или артиллерийский, оставляет в земле воронку. Площадь радиусом примерно в 35 метров от оказывается загрязнена химическими веществами, в избытке содержащимися в снаряде. Василюк приводит в пример «Красную зону» во Франции. Это территория, которая настолько пострадала в Первую мировую войну, что даже спустя сто лет в этот район не допускаются люди.

За время войны в Украине территории страны могут оказаться не менее пострадавшими, особенно те, которые уже подверглись тяжелым артиллерийским обстрелам: «Получается, что в местах, где действительно происходят тяжелые бои с использованием артиллерии, а артиллерия — это сразу большое количество снарядов, то эта территория практически полностью загрязнена».

По словам Алексея Василюка, артиллерийские удары всегда ведут к загрязнению территории порошком с соединениями серы. Почти в любом случае вскоре образуется вода (от утренней росы или вечернего тумана), которая несет загрязнение глубже в почву. Часть территорий, как считает Василюк, из-за загрязнений станут по крайней мере временно непригодными для земледелия. Это может стать проблемой для местных фермеров, но, с его точки зрения, у Украины нет другого выхода:

Мы не имеем права, допустим, сказать французам: “Ребята, вы 104 года у себя не обрабатываете красную зону, а у нас такая же своя появилась в этом году, и мы уже тут обрабатываем, мы завтра пришлем вам масло подсолнечное”. Ну, я думаю, это звучало бы вообще как издевательство

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Радиоактивная угроза

В Украине расположены 4 действующих АЭС, где суммарно работает 15 ядерных реакторов. Кроме этого, на территории страны находится Чернобыльская АЭС. Она требует постоянного научного наблюдения и представляет собой ядерную угрозу в случае нарушения целостности купола, возведенного над поврежденным реактором. Наконец, в Украине ведется добыча и переработка радиоактивного урана, а также находится несколько ядерных могильников. DOXA писала о текущем состоянии и перспективах «мирного атома» в мире.

Война в регионе, где сосредоточено столько ядерных реакторов, беспрецедентна. За время вторжения российские войска произвели несколько действий, включая временный захват ЧАЭС и кражу оборудования с нее и продолжающуюся оккупацию Запорожской АЭС, которые можно однозначно трактовать как ядерный терроризм. В Чернобыльской Зоне отчуждения российские солдаты вырыли окопы, что привело к повышению уровня радиации.

В конце лета ситуация вокруг ЗАЭС снова накалилась. Станция регулярно подвергается обстрелам, а российские военные хранят на её территории военную технику и боеприпасы, а также используют ее как прикрытие для ударов своей артиллерии. В случае катастрофы на ЗАЭС радиоактивные отходы могут накрыть всю южную часть Украины и территорию России вплоть до Урала, как показывает расчет «Энергоатома».

Угрозы жизненно-важным ресурсам

В апреле UNICEF выяснила, что 6 миллионов украин_ок лишены воды или серьезно ограничены в доступе к ней. Это происходит в результате намеренного отключения осажденных городов от источников водоснабжения российскими военными либо из-за повреждения водных объектов — неизвестно, как часто они становятся осознанными целями ударов, а когда являются «случайными». Там, где вода есть, она может оказаться опасной для жизни: из-за аварий на предприятиях в воде могут оказаться ядохимикаты, так же как и в случае ударов по складам с оружием и топливом.

Минэкологии Украины в числе прочих последствий российских ударов сообщает о разливах аммиака вблизи Бахмута Донецкой области и азотной кислоты в Северодонецке Луганской области. Василюк подчеркивает, что никто не знает, что происходит в районе Лисичанска и Северодонецка, где сосредоточена химическая промышленность Украины. Учитывая, что заводы там практически полностью разрушены, можно ожидать, что химические отходы окажутся в протекающей через подконтрольную Украине территорию реке Северский Донец. Разбитая техника и осколки снарядов, оставаясь в земле или воде (как, например, после неудачной переправы оккупантов через Северский Донец), тоже становятся источником загрязнения воды и почвы.

Другой жизненно-важный компонент биосферы, страдающий во время войны, — это чистый воздух. Возгорания в результате взрывов, особенно на складах оружия или химических предприятиях, ведут к мощным выбросам в атмосферу пыли и различных газов, которые разносятся воздушными массами на огромные расстояния и оседают на поверхностях и в легких человека. Все это влияет на людей и животных, оказавшихся в непосредственной близости от боевых действий, а в случае масштабного загрязнения рек — и на живущих далеко за линией фронта.

Стоит отметить и связанный с загрязнением воды и почвы риск эпидемий. В июне законный мэр Мариуполя Вадим Бойченко заявил, что в городе началась эпидемия холеры и других заболеваний, которую отрицают оккупационные власти. Бойченко связывает рост заболеваемости с тем, что водоснабжение и канализация в городе не работают, а тела убитых остаются на улицах либо же в свежих могилах, которые размываются дождями. Эпидемии — постоянный спутник войн, и Украина не исключение.

Пожары

Помимо того, чтопожары происходят на технологических и военных объектах, война становится причиной лесных пожаров, которые также негативно влияют на качество воздуха и разрушают места обитания животных. К концу мая только в зоне боевых действий выгорело более 160 гектаров леса. Леса служат естественной защитой поселений и полей от катастрофических природных явлений, таких как сильные ветра и ураганы, и сохраняют целостность почвы во время сильных дождей. Нужно также отметить способность лесов поглощать парниковые газы — это особенно важно не только из-за глобального потепления, но и в связи с ухудшением экологической обстановки, обусловленнойвойной. Поджигая леса, российская армия самым негативным образом влияет на настоящее и будущее Украины.

В отдельную категорию угроз выделяются возгорания лесов вблизи Чернобыльской АЭС, которые могут привести к радиационному заражению, а также разрушают особую биосферу, сформировавшуюся в Зоне отчуждения за время ее существования. До войны благодаря отсутствию человека в Зону пришли животные, включая зубров и крупные стаи волков, которых почти нельзя встретить в других уголках страны.

Угрозы животным

Жертвы среди животных часто остаются незамеченными на фоне человеческих смертей, но они страдают от войн не меньше человека. Домашние животные оказываются без дома, а дикие страдают от пожаров, загрязненных рек и токсичной почвы. Зоозащитники предложили властям запретить разведение питомцев во время войны и в течение пяти лет после, а неравнодушные граждане спасают оставшихся в зоне боевых действий животных. Тем не менее, они все равно остаются под постоянной угрозой. Российские войска обстреляли экопарк под Харьковом, а в зоопарках животные находятся в постоянном стрессе.

От снарядов и мин страдает больше животных, чем людей, и этот ущерб никогда не будет подсчитан: «Все знают, что можно сесть в тюрьму за использование динамитной шашки для ловли рыбы. А, простите, попадание авиабомбы или снаряда в реку? Это же смерть всего, что было в ближайшем радиусе. В одной горсти земли, может быть, до 8 тысяч мелких организмов. Именно они создают почву, и поддерживают».

Впрочем, Алексей Василюк отмечает, что, некоторые животные находятся в более выгодной позиции: из-за минирований труднодоступные территории в зоне боевых действий надолго останутся без присутствия человека. Это позволит животным вернуться на эти территории и, даже с разбросанными снарядами, чувствовать себя относительно безопасно.

Смерть нескольких десятков животных обезопасит всех остальных. И все равно мы туда не будем ходить. Мы знаем, что бывают случаи, когда на растяжках взрываются животные. Но это не дает нам повод идти в лес. Мы не можем сказать: “Да, взорвался кабан, поэтому мы теперь туда можем идти”

— говорит Алексей Василюк.

Не только Украина

Влияние российского вторжения распространяется далеко за пределы Украины. Загрязненные реки могут нести химикаты в другие страны, а если на одном из ядерных объектов произойдет авария, то радиоактивное облако не останется только над Украиной. Кроме того, вторжение в Украину влияет на мировую экологическую ситуацию и более глубоко: мы наблюдаем кризис углеводородов, вызванный стремлением западных стран ослабить свою зависимость от российских энергоносителей.

Одновременно, это не способствует переходу на более зеленые альтернативы. Напротив, страны-производительницы нефти увеличивают добычу: происходит, по выражению Алексея Овчинникова, «ренессанс углеводородного топлива». Несмотря на санкции, это касается и России: после падения добычи в начале войны страна наращивает добычу и экспорт.

Эксперты выражают опасение по поводу того, что война может повлиять и на эффективность международных решений по климату. «Есть проблема с международными соглашениями, потому что важно, чтобы все страны консолидировали свои действия по адаптации к изменениям климата. Россия сейчас кичится тем, что она готова, в случае чего, выйти из Парижских соглашений. То же самое в перспективе при эскалации конфликта с Тайванем может сделать Китай. Это будет означать отсутствие единой климатической политики, что, конечно, очень плохо. И получается, что очень долгие переговоры и действия, которые совершались до 2020 года, практически отменяются», — говорит Алексей Овчинников, редактор группы UWEC.

«Есть проблема с международными соглашениями, потому что важно, чтобы все страны консолидировали свои действия по адаптации к изменениям климата. Россия сейчас кичится тем, что она готова, в случае чего, выйти из Парижских соглашений. То же самое в перспективе при эскалации конфликта с Тайванем может сделать Китай. Это будет означать отсутствие единой климатической политики, что, конечно, очень плохо. И получается, что очень долгие переговоры и действия, которые совершались до 2020 года, практически отменяются», — говорит Алексей Овчинников, редактор группы UWEC.

Что дальше?

Всего за 47 дней войны эксперт_ки из климатической огранизации Экодiя зафиксировали 139 российских преступлений против экологии. Сегодня это число явно значительно больше, и другие организации, такие как «Екологія Право Людина», CEOBS и Zoï Environmental Network, включились в работу по документированию экологических преступлений.

Евгения Засядко, координаторка экологической политики в Экодiя, говорит, что их работа направлена на составление доказательств, которые могли бы быть использованы в суде. Директорка Наталья Гозак добавляет, что главная цель — добиться репараций, которые могут пойти в том числе на восстановление разрушенной экологии. То же самое говорит и Алексей Овчинников. Он рассказывает, что главным образом документацией занимается Министерство окружающей среды и природных ресурсов страны. Правительство даже создало особый портал и мобильное приложение «ЕкоЗагроза», где граждане могут получать информацию о состоянии окружающей среды и рассказывать о происшествиях, свидетелями которых стали.

Украинская сторона собирает доказательства экоцида, но определение экоцида как в международном праве, так и в украинском очень размыта. Нет четких критериев, по которым можно зафиксировать экоцид, сообщает Овчинников:

Непонятно, что включать в [понятие]экоцид. Означает ли это, например, что, если уничтожено два дерева, это уже будет экоцидом? Либо же предполагается уничтожение трехсот деревьев?

Эксперт надеется, что как раз украинские случаи помогут прийти к более четкому определению экоцида.

Однако, как и в случае с другими преступлениями России, даже если они будут доказаны, это вряд ли приведет к серьезным последствиям: Россия не признает юрисдикцию Международного уголовного суда. При этом осуждение Международным судом может дополнительно негативно повлиять на имидж России за рубежом, что приведет к еще большей изоляции. Овчинников добавляет, что документация экологических преступлений важна и сама по себе: для полноты истории российского вторжения и понимания, какие шаги должны быть предприняты в Украине после войны.

Одновременно со сбором доказательств экопреступлений, украинское правительство и гражданское общество работают над планом послевоенного восстановления страны, в том числе ее экологии. «Экодiя» совместно с другими организациями представила возможный план такого восстановления, учитывающий необходимость перехода к более «зеленым технологиям», эволюции экологической политики. Они отметили, что восстановление вряд ли возможно без внешней финансовой помощи и что Украине нужно как можно скорее определиться с дизайнерскими и архитектурными решениями, которые в самом деле позволят провести радикальные «зеленые» реформы.

Экологический вопрос затрагивался также на международной конференции по восстановлению Украины в швейцарском Лугано. Алексей Овчинников отмечает, что многие экологические организации критически отнеслись к проекту. Сомнение, например, вызывает акцент на развитии атомной энергетики: с учетом происходящих вокруг ЗАЭС событий многие в Украине скептически относятся к этой идее. План также предполагает упрощение экологической оценки при восстановлении инфраструктуры.

«Экодiя», в целом, согласна с предложенным в Лугано планом, хотя выделяет в нем проблемные точки; с другой стороны, глава украинского отделения WWF Богдан Вихор относится к заявлениям в Лугано отрицательно, говоря, что они — не более чем гринвошинг.

Так или иначе, уже сейчас, в разгар войны, в Украине идут дискуссии о будущем для человека и природы, и это вызывает восхищение.