Если вы находитесь в России или планируете в нее возвращаться, вам нельзя репостить наши материалы в соцсетях, ссылаться на них и публиковать цитаты.
Подробнее о том, что можно и нельзя, читайте в карточках.
Если вы находитесь в России или планируете в нее возвращаться, вам нельзя репостить наши материалы в соцсетях, ссылаться на них и публиковать цитаты.
Подробнее о том, что можно и нельзя, читайте в карточках.
В Чечне силовики похитили около 20 человек, есть ли против них какие-либо обвинения — неизвестно. Предположительно, их вывезли из села Алхан-Кала в ОВД в Грозном, а затем перевезли в Центр по противодействию экстремизму.
Похищенных жестоко пытают, сообщил родственник двух из похищенных. Он добавил, что его родственников преследуют за антиправительственные взгляды.
DOXA попросила чеченского юриста-правозащитника, сына похищенной чеченскими силовиками из Нижнего Новгорода Заремы Мусаевой, прокомментировать похищения.
Репрессии в Чечне продолжаются по инерции после войны. Местная власть использует их в том числе в профилактических целях, «в кредит» до события. То есть преследуется мыслепреступление.
К причинам таких репрессий в первую очередь относятся политические и/или религиозные убеждения. Часто силовики используют и провокацию на преступление.
Похищения также не зависят от места проживания жертвы.
Последнее комментирование на федеральном уровне было на похищение моей матери Заремы Мусаевой от Пескова: «Это фантастика». После чего сам Кадыров уже на региональном уровне подтвердил похищение. Думаю, это хорошо описывает отношение властей к таким репрессивным методам.
Что касается правозащиты, то прямо сейчас в Чечне ее нет. От слова совсем. К сожалению, это так. Если организации и работают, то только дистанционно. И люди на месте теперь не рассчитывают на правозащитников, после того, как на глазах у всех из рук правозащитников в чужом городе похитили человека.
Сейчас в Чечне люди ищут только способ уехать. И я, со своей стороны, теперь больше занимаюсь вопросами релокации людей из Чечни.
В среднем ежегодно в Чечне пропадают 110 человек на 100 тысяч населения, то есть в четыре раза больше, чем в среднем по России. По оценкам некоторых правозащитни_ц, речь идет о 500 пропавших на 100 тысяч населения. При этом находят всего один процент пропавших без вести.
Дела о насильственных похищениях, количество которых объясняет аномально большой процент пропажи людей в Чечне, не раскрываются. С 1999 года, когда началась Вторая чеченская война, до приговора дошли только четыре таких дела, при том, что похитили за это время около пяти тысяч человек.
В Чечне также самая низкая в России раскрываемость дел об убийствах — 50%. Также в регионе регистрируется меньше всего таких дел. Правозащитни_цы считают, что многие убийства не фиксируются МВД, потому что чечен_ки прибегают к обычному правуТрадиционные бытовые нормы.