Война с Ираном нужна только Биньямину Нетаньяху

Всего за день до атаки по Ирану Нетаньяху едва избежал краха своей коалиции и роспуска парламента. Религиозные партии потребовали вернуть льготы для ультраортодоксальных мужчин, освобождающие их от службы в армии — такая практика существует с основания государства и давно служит поводом для разногласий. В итоге, партии Нетаньяху удалось найти временный компромисс с ультраортодоксальными партиями, но в коалиции сохранилось много разногласий по поводу льгот, и новый кризис — вопрос времени.

Это лишь одна из многих проблем Нетаньяху. Согласно опросам, его коалиция проиграла бы выборы, если бы они состоялись сейчас — израильтяне до сих пор не могут смириться с провалом службы безопасности во время атаки ХАМАС 7 октября 2023 года и нерешенной проблемой заложников в Газе. Те же опросы показывают, что 67% израильтян считают войну в Газе затянувшейся, а Нетаньяху — намеренно продлевающим конфликт ради удержания власти и отсрочки выборов. Еще год назад большинство израильтян поддерживали военные действия в Газе.

Двое советников премьер-министра подозреваются в получении взяток от катарских официальных лиц за продвижение интересов этой страны, один из них находится под домашним арестом. Сам Нетаньяху находится под давлением судебных разбирательств по обвинениям в коррупции — он выступал в суде всего за несколько дней до нанесения удара по Ирану. Назревала необходимость отвлечь внимание всех — суда, общества, партнеров по коалиции — чем-то масштабным, что могло бы затмить все скандалы и позволить ему предстать в образе лидера, спасающего страну от экзистенциальной угрозы.

Официальная причина атаки по Ирану — якобы тот факт, что страна как никогда приблизилась к созданию ядерного оружия. Однако Нетаньяху говорит об этой «неминуемой» угрозе уже не одно десятилетие.

Еще в 1992 году Нетаньяху, будучи депутатом Кнессета, предупредил израильский парламент, что до создания Ираном ядерного оружия остается «от трех до пяти лет», и это приведет к катастрофе не только в Израиле, но и во всем мире. Спустя двадцать лет, в 2012 году, он предупредил ООН в Нью-Йорке, что Иран сможет создать ядерное оружие уже в следующем году — при том, что МОССАД оценивал ситуацию совершенно иначе и не соглашался с алармистскими заявлениями премьер-министра.

Тогда выступление Нетаньяху должно было отвлечь внимание мирового сообщества от притеснений палестинцев и от требования Обамы прекратить строительство незаконных поселений на Западном берегу. Сегодня «иранская угроза» переключает общественное внимание от не менее 55 тысяч погибших в ГазеСогласно данным Министерства здравоохранения Газы, число погибших палестинцев за 20 месяцев войны между Израилем и ХАМАС превысило 55 тысяч человек. и продолжающегося гуманитарного кризиса: ЦАХАЛ уже объявил, что Иран — это главный военный фронт, отводя Газу на второй план. Это позволило правительству набраться решимости для новой мобилизации резервистов — при том, что среди них, как и среди офицеров и даже пилотов — элиты армии — все чаще звучали голоса, призывающие отказаться от участия в войне с ХАМАС ради освобождения заложников.

При этом, Израиль остается единственной страной на Ближнем Востоке у которой есть ядерное оружие. Страна ведет секретную ядерную программу, существование которой официально не признаёт, хотя, по мнению ряда аналитиков, она продолжает расширяться. Вместе с тем, Израиль так и не присоединился к Договору о нераспространении ядерного оружия. А в марте 2025 года Тулси Габбард, директорка Национальной разведки США отчиталась, что по сведениям американской разведки Иран в данный момент не занимается разработкой ядерного оружия.

Главная мотивация удара по Ирану, по всей видимости, все же связана с вопросом о наследии Нетаньяху. Как пишет Мазаль Муалем, биограф политика и политический обозреватель, Нетаньяху не желает войти в историю как руководитель страны, при котором произошла крупнейшая атака на Израиль с момента основания государства в 1948 году. Вместо этого он стремится предстать перед историей дальновидным лидером, предотвратившим ядерную катастрофу и спасшим Израиль от экзистенциальной угрозы.

Нетаньяху загнан в угол множеством проблем: судебные процессы с угрозой тюремного заключения, конфликты с ортодоксальными партиями, способные привести к развалу правительства и перевыборам, а также недовольство резервистов и офицеров, которые могут отказаться продолжать войну в Газе — войну, необходимую для сохранения хрупкой правящей коалиции. Все это приводит к тому, что решения он принимает единолично.

К июню 2025 года, накануне атаки Ирана, кризис доверия между премьер-министром и руководством службы безопасности достиг беспрецедентного уровня. Высокопоставленный военный источник так описывает ситуацию в разговоре с изданием ynet: «Многие в системе безопасности не верят ни одному слову Нетаньяху, даже сказанному за закрытыми дверями… Крайне сложно понять его планы». В преддверии возможной атаки на Иран система национальной безопасности оказалась в парадоксальном положении: ей нужно было готовиться к войне, не зная истинных намерений своего премьер-министра.

Если предположить, что цель войны — уничтожение ядерного потенциала Ирана, то нанесенные удары пока не достигли этой цели: они не разрушили ни ядерный арсенал, ни помешали возможной разработке ядерного оружия. Советник по национальной безопасности Израиля Цахи Ханегби заявил, что полностью ликвидировать иранскую ядерную программу воздушными ударами невозможно. Аналитики The New York Times придерживаются того же мнения — большая часть ядерной программы Ирана осталась нетронутой после израильских ударов. Сразу после удара Нетаньяху заговорил о другой цели нападения — свержении правящего режима в Иране. Однако вряд ли демократическую революцию можно спровоцировать авиаударами, от которых страдает гражданское население. Как рассказывают корреспонденты AFP, иранцы не винят в этих атаках режим аятолл — их гнев направлен в первую очередь против Израиля.

Новый иранский фронт — далеко не единственная арена боевых действий, где сегодня активно задействованы израильские войска. За последние полгода значительно усилились израильские военные операции на Западном берегу, которые привели к насильственному перемещению 42 тысяч палестинцев и разрушению инфраструктуры. Введены масштабные ограничения на передвижение палестинцев, участились погромы со стороны поселенцев.

В Газе с октября 2023 года продолжается военная операция, в результате которой погибли более 55 тысяч палестинцев, а территория лежит в руинах. В марте 2025 года ЦАХАЛ возобновил интенсивные операции, планируя взять под контроль 75% территории и вытеснить два миллиона палестинцев в узкие зоны на юге сектора.

В октябре 2024 года Израиль начал масштабную операцию в южном Ливане против Хезболлы, которая включала авиаудары, подрыв пейджеров и ликвидацию лидеров, в том числе Насраллы. Несмотря на ноябрьское соглашение о прекращении огня 2024 года, Израиль сохраняет военное присутствие в южном Ливане и продолжает наносить авиаудары.

После падения Асада в декабре 2024 года Израиль начал в Сирии «Операцию Стрела Башана», оккупировав почти 400 квадратных километров территории Голанских высот. В Йемене Израиль нанес серию авиаударов по портам и аэропортам, в то время как поддерживаемые Ираном хуситы произвели более 100 ракетных обстрелов израильской территории с октября 2023 года. Эти скоординированные действия отражают израильскую стратегию ослабления боевого потенциала иранских союзников в регионе с одновременной оккупацией стратегических рубежей, особенно в южной Сирии, где Израиль требует полной демилитаризации.

Последний фронт Израиля — Ирак. В отличие от Ирана, Ливана, Сирии и Йемена, Израиль не наносил прямых военных ударов по иракской территории, однако страна стала важным плацдармом для атак иранских союзников. Напряженность между странами сохранялась на протяжении 2024–2025 годов.

Эта беспрецедентная война на семи фронтах истощает военные ресурсы страны и требует координации между многочисленными командными структурами в условиях внутриполитических кризисов и взаимного недоверия между премьер-министром и силами безопасности.

Конфликт между Израилем и Ираном, начавшийся 13 июня, может иметь серьезные последствия как для Ирана, так и для всего региона. Израильские атаки могут, как ни парадоксально, ускорить иранскую программу создания ядерного оружия — режим может заключить, что только ядерное сдерживание способно предотвратить будущие израильские удары. Разрушение инфраструктуры вместе с действующими санкциями может вызвать экономический коллапс.

Это, вероятно, укрепит позиции радикальных фракций в правительстве Ирана, которые используют кризис для оправдания новых репрессий и подавления реформистских голосов. В случае если израильские бомбардировки устранят нынешнее руководство режима, возникнет опасный вакуум власти в стратегически важном регионе. Этот вакуум могут заполнить экстремистские группировки или соседние державы, либо он приведет к краху государственности, что дестабилизирует весь Ближний Восток на десятилетия.

Вовлечение США в конфликт может существенно изменить баланс сил в регионе. Позиция Трампа по израильско-иранскому противостоянию резко колебалась — от полной поддержки израильского наступления до полного отрицания американского участия. При этом Нетаньяху четко заявил о согласовании удара с США. Очевидно, что дальнейшая эскалация конфликта вряд ли возможна без поддержки американского союзника. Противостояние между «Большой семеркой», поддержавшей Израиль, и блоком Китая и России, осудивших атаку, может перерасти в опасную конфронтацию, напоминающую холодную войну.

Эта война может радикально изменить весь мир. В первый день атаки цены на нефть подскочили более чем на 7%. Дальнейший рост цен до отметки в 100 долларов за баррель может увеличить инфляцию по всему миру. Особенно вероятным это становится в случае блокировки Ормузского пролива — водного пути между Ираном и Оманом, по которому проходит 20% мировых поставок нефти.

Конфликт может стать катализатором распространения ядерного оружия в других странах — Саудовской Аравии, Турции или Египте. Это перечеркнет десятилетия усилий по нераспространению и увеличит риск ядерного терроризма. Такое развитие событий подорвет систему международных дипломатических отношений, поскольку конфликт демонстрирует: проблемы решаются силой, а не переговорами. Если такие институты, как ООН и международное право, потеряют авторитет, международное сотрудничество в области климата, пандемий и других глобальных вызовов окажется под угрозой.

Едва начавшаяся война с Ираном уже обнажила структурное неравенство в самом Израиле. Среди первых жертв войны со стороны Израиля оказалась арабская семья в городе Тамра. Из-за систематического недофинансирования арабских городов их жители менее защищены от военных угроз. По официальным данным за 2022 год, только 28% домов в арабских населенных пунктах оборудованы комнатой безопасности или защищенным помещением, отвечающим нормативным требованиям, в то время как среди еврейского населения этот показатель достигает 75%. Из 71 арабского муниципалитета, проверенного государственным контролеромГосударственный контролер Израиля — это независимый правительственный надзорный орган, который проводит аудит государственных учреждений, расследует административные нарушения и выполняет функции омбудсмена для обеспечения подотчётности правительства и защиты прав граждан. в 2018 году, только 11 были оснащены общественными убежищами.

Наиболее уязвимая группа — бедуинские поселения в Негеве на юге страны. Около 300 тысяч бедуинов полностью лишены средств защиты: у них нет бомбоубежищ, безопасных помещений, а зачастую даже систем оповещения об угрозе. Значительная часть этого населения проживает примерно в 35 непризнанных поселенияхНепризнанные бедуинские деревни – это населённые пункты, которые Израиль исключил из официальных планов развития в 1965 году. В результате любое строительство в этих деревнях считается незаконным, а их жители лишены доступа к государственным услугам. Такое непризнание служит политическим инструментом, побуждающим жителей к переселению в правительственные поселки. . Жители этих поселений во время сирен воздушной тревоги вынуждены прятаться под мостами и в каналах.

Неготовность к войне в тылу усугубляется психологическим истощением мобилизованных резервистов. Согласно новому исследованию Тель-Авивского университета, около 12% участников текущей войны в Газе страдают от тяжелых симптомов посттравматического стрессового расстройства, делающих их непригодными к службе. Еще столько же военнослужащих сообщают о психологических проблемах, которые, хотя и не соответствуют критериям ПТСР, существенно снижают их боеспособность. По данным «Гаарец», с начала войны 35 военнослужащих срочной службы совершили самоубийство — 28 из них до конца прошлого года (ЦАХАЛ отказался предоставить статистику за текущий год). Источники издания утверждают, что военное руководство Израиля намеренно избегает психологического обследования солдат, опасаясь, что «после этого воевать с ХАМАС будет некому».

На данный момент в Израиле погибли 24 человека и более пятисот получили ранения. В Иране, согласно данным правозащитников, более 400 погибших и 1,2 тысячи раненых. При этом сценарий войны с Ираном, одобренный кабинетом министров, предполагал готовность страны понести потери до 4 тысяч человек при первом ответном ударе Ирана. В условиях чрезвычайного положения, введенного по всей стране 13 июня 2025 года, массовые собрания в Израиле запрещены, а немногочисленные акции протеста пресекаются полицией, объявляющей антивоенные надписи на футболках протестующих «незаконными».

Амбиции Нетаньяху войти в историю «спасителем нации» рискуют обернуться тем, что он останется в памяти как политик, ввергший страну в самый тяжелый кризис со времен ее основания и дестабилизировавший не только Ближний Восток, но и весь мир.