Историк Холокоста: «Война в Газе — геноцид»

В апреле 2024 года вы опубликовали статью в израильском издании «Местный вызов» (Local Call), где описали происходящее в Газе как геноцид. Как вы пришли к такому выводу?

События 7 октября стали глубокой травмой для всех нас. Трагедия коснулась и людей, которых я знал лично — в Беэри, Реим и Нир ОзИзраильские поселения на границе с Газой, подвергшиеся нападению ХАМАС 7 октября 2023 года. . Сын моего коллеги был похищен. Редакторка моей книги чудом спаслась, но ее партнера взяли в плен — я все еще надеюсь, что он жив. Масштаб разрушений и человеческих страданий не поддавался осмыслению. 7 октября и последующие недели навсегда останутся в памяти каждого из нас. Не знаю, смогут ли жертвы атаки и пострадавшие общины когда-либо полностью оправиться от этих событий.

Когда ЦАХАЛ начал бомбардировки Газы, в публичном пространстве Израиля появилась крайне тревожная риторика. Политические лидеры, раввины, представители СМИ и лидеры мнений стали использовать выражения, которые можно однозначно классифицировать как призывы или подстрекательство к геноциду. Например, депутатка Тали Готлиб предложила использовать против Газы ядерное оружие. Помимо нее, заявления, призывающие к геноциду, делали и премьер-министр, и министр обороны, и президент. Нужно подчеркнуть, что Конвенция о предупреждении преступления геноцида запрещаетСтатья 3, пункт 3 Конвенции. не только сам акт геноцида, но и любые формы подстрекательства к нему.

Поначалу я сомневался в правомерности определения происходящего как геноцида. Из-за шока и глубокой скорби по жертвам мне, как и многим другим, было сложно осмыслить ситуацию и понять, к чему все идет. Однако после начала наземной операции в ГазеНачалась 25 октября 2023 года. ситуация прояснилась. Журналистские расследования, в частности работа Юваля Абрахама в «Местном вызове» об использовании искусственного интеллекта для атак по целям в Газе, статьи о внесудебных казнях и массовом голоде, а также свидетельства очевидцев, которые привела Амира Хасс, сложились в тревожную картину масштабного насилия против мирного населения.

В апреле я побывал в США и смог посмотреть на ситуацию с некоторой дистанции. Я понял, что необходимо говорить правду о происходящем, какой бы болезненной она ни была. Геноцид необязательно подразумевает полное физическое уничтожение каждого члена группы. Это скорее попытка разрушить коллектив как единое целое. Действия Израиля в Газе за последний год включают разрушение общественных учреждений и инфраструктуры, тысячи жертв и раненых, уничтожение больниц, создание голода, массовые депортации и разрушение около 70% зданий, включая университеты, архивы, мечети и другие общественные объекты. Все это происходит на фоне риторики геноцида и тотальной дегуманизации палестинцев, пронизывающей все слои общества, что свидетельствует о сознательности этих действий.

По имеющимся даннымТакую оценку содержит исследование, опубликованное в авторитетном медицинском журнале The Lancet в июле этого года. , не менее (а скорее всего, более) 8% населения Газы погибло с начала войны, в том числе от непрямых причин: голода и болезней, отсутствия доступа к медучреждениям. Еще 7–8% смогли бежать из Газы. В итоге как минимум 20–25% жителей были убиты, умерли, получили ранения или покинули сектор в результате войны. Почти все остальные были вынуждены оставить свои дома и бежать в другие районы сектора Газа. Общество в Газе перестало существовать в том виде, в каком мы его знали, а мы еще далеки от завершения войны. Подобное уничтожение национального сообщества размером в почти два миллиона человек соответствует определению геноцидаСтатья 2 Конвенции. в Конвенции о предупреждении преступления геноцида: «намерение уничтожить, полностью или частично, национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Стоит отметить и продолжающийся голод, а также блокирование гуманитарной помощи, что прямо подпадает под статью Конвенции, которая определяет создание условий для уничтожения как составляющую часть преступления.

Именно так и выглядит процесс уничтожения целого народа.

С юридической точки зрения для доказательства геноцида в Газе нужно подтверждение намерений израильских властей. Мы не можем опираться на прямые доказательства, поскольку у нас нет доступа к внутренним документам. Они, если вообще когда-либо станут достоянием общественности, будут раскрыты лишь через сто лет. Похоже, во многих случаях протоколы решений либо вообще не составлялись, либо были изменены задним числом. Однако публичные высказывания руководителей страны, включая премьер-министра, министра обороны и президента, а также общая атмосфера в израильском обществе явно указывают на стремление к мести и уничтожению жителей Газы.

Сегодняшняя Газа — это уже не место для жизни, а лишь груда развалин. Ее интеллектуальная элита, общественные институты, больницы, университеты и мечети — все это уничтожено. Именно так и выглядит процесс уничтожения целого народа.

Я изучаю еврейскую историю. Я потрясен этим и скорблю. Это событие останется темным пятном в нашей истории и культуре. Мы обрушиваем страшную трагедию на тех, кого я считаю не просто соседями, а партнерами. Некоторые из моих палестинских друзей и знакомых потеряли в Газе большинство своих близких: уничтожены целые семьи.

Некоторые публичные спикеры утверждают, что само палестинское сопротивление еврейскому государству является проявлением антисемитизма и что палестинцы сами хотят совершить геноцид евреев. Что вы думаете об этом сравнении?

На самом деле единого палестинского сопротивления не существует. Среди палестинцев как и в любом обществе, есть множество различных позиций. Даже если взять устав ХАМАС 1988 года, который, безусловно, содержит ужасающие антисемитские элементы, мы увидим противоречие: с одной стороны, там есть намеки на геноцид, а с другой — речь идет о желании создать исламское государство, где другие народы будут жить под защитой мусульман на правах «зимми»Зимми — немусульманские подданные в исламских государствах, преимущественно иудеи и христиане, которые, согласно исламскому праву, пользовались защитой и определенными правами в обмен на уплату специального налога и соблюдение ряда ограничений.. Важно отметить, что в поправке к своему уставу в 2017 году ХАМАС четко обозначил, что его борьба направлена не против евреев, а только против сионистов, и даже выразил частичную готовность к соглашению на основе границ 1967 года.

Когда говорят о праве Израиля на существование, речь в том числе идет о праве на самоопределение. Однако, если кто-то предлагает конституционные изменения в Израиле, например, превращение его в двунациональное государство, это необязательно отрицает право евреев на самоопределение. Это попытка создать политическую систему, которая обеспечит равенство и полные права обеих сторон, будь то в рамках одного государства, двух государств, конфедерации или федерации. Требование равенства — это не преступление и не антисемитизм. Стоит отметить, что резолюция ООН 1947 годаПлан ООН 1947 года, также известный как Резолюция 181 Генеральной Ассамблеи ООН, предусматривал раздел подмандатной Палестины на два государства: еврейское и арабское, с особым международным статусом для Иерусалима. хотя и говорила о двух государствах, фактически предлагала своего рода конфедерацию с экономическими связями, напоминающую миниатюрный Европейский союз.

Мы продолжаем рассказывать про главные кризисы нашего времени. Поддержите нашу работу.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Определение антисемитизма IHRAМеждународный альянс памяти жертв Холокоста (International Holocaust Remembrance Alliance)., сформулированное в 2005 году и принятое многими странами в 2016 году, гласит, что отрицание права еврейского народа на самоопределение — это антисемитизм. Но как быть с тем же правом палестинцев? Ведь официальная политика Нетаньяху и правительство Израиля отрицает его, как и возможность создания палестинского государства. Все прямо прописано в программных документах действующих властей. Разве это не форма расизма? Это беспрецедентное лицемерие.

Наконец, важно задаться вопросом: что конкретно подразумевается под Израилем? Речь идет о границах 1948 года? 1949-го? 1967-го? Без четко определенных границ лозунг «право Израиля на существование» становится пустым и демагогичным. Получается, что Израиль считает неприемлемым риторическое отрицание своего права на существование, но при этом сам отрицает права палестинского народа не только на словах, но и на практике.

Как отреагировали люди из вашего профессионального и личного окружения на вашу статью о геноциде в Газе?

Реакции были самыми разными. Один из моих коллег написал вопиюще расистские тексты, нападал на меня в фейсбуке, хотя у меня нет там аккаунта, и даже призывал студентов бойкотировать мои лекции. Это был, пожалуй, самый крайний случай.

Многие спорили со мной или выражали недовольство, что вполне понятно и допустимо. Были и те, кто говорили, что не совсем согласны со мной, но после того, как прочитали статью, признают, что моя позиция не лишена оснований. Некоторые студенты были разочарованы и спорили со мной. Другие просто не знали о моей позиции, так как большинство не читает «Местный вызов».

Поступали письма с требованием меня уволить. Однако, в отличие от случая с Надирой Шалхуб-КеворкянВ марте 2024 года профессорка палестинского происхождения Надира Шалхуб-Кеворкян была временно отстранена от преподавания на юридическом факультете Еврейского университета в Иерусалиме после ее выступления на израильском телеканале 14, где она обвинила Израиль в геноциде в Газе и выразила сомнения в сообщениях о сексуальном насилии со стороны ХАМАС 7 октября. Позже, когда Шалхуб-Кеворкян отказалась от своих заявлений, выражавших сомнения в масштабах сексуальных нападений ХАМАС 7 октября, Еврейский университет отменил ее отстранение., руководство университета не предприняло против меня никаких мер.

Как известно, о геноциде говорю не только я: о том же пишут историки, исследователи и юристы по всему миру. Полагаю, я стал первым израильтянином, который написал об этом обоснованную статью на иврите.

С каждым днем все больше людей узнают о моей позиции. После перевода статьи на английский она стала очень популярной в сети.

Были и те, кто меня поблагодарили. Они говорили, что я сумел выразить словами то, о чем они думали, хотя им и было очень тяжело читать об этом.

В своей статье вы сравниваете войну в Газе с другими примерами геноцидов и этнических чисток, включая Холокост. Расскажите, как вы пришли к изучению этого явления.

Обычно ожидается, что исследователи Холокоста имеют прямую семейную связь с этой темой, но в моем случае это не так. Мои предки прибыли в Палестину еще до Холокоста, некоторые здесь родились. Тема Холокоста в семье особо не обсуждалась, несмотря на то что дальние родственники его пережили и многие из них погибли.

К изучению Холокоста меня привлекла крайность и тотальность этого события. Оно позволяет понять угрожающий потенциал, заложенный в современной цивилизации. С другой стороны, я уже на очень раннем этапе своего обучения почувствовал, что история Холокоста, которую нам рассказывали, даже в университете, была искусственной и упрощенной, и захотел попытаться это исправить. Например, в 1990-е вышла энциклопедия Холокоста Яд ва-ШемаЭнциклопедия Холокоста Яд ва-Шем — это фундаментальный труд, изданный в 1990 году под редакцией профессора Исраэля Гутмана. Она стала важным источником информации и референсным изданием для исследователей, студентов и всех интересующихся историей Холокоста., которая идеализировала еврейскую историю и акцентировала излишнее внимание на второстепенных фигурах, таких как муфтий Хадж Амин аль-ХусейниХадж Амин аль-Хусейни — влиятельный палестинский лидер с националистическими взглядами, занимавший пост Великого муфтия Иерусалима в 1921–1948 годах. Он известен своей антисионистской деятельностью и сотрудничеством с нацистской Германией во время Второй мировой войны.. Это подтолкнуло меня к изучению того, что на самом деле происходило в еврейском обществе в кризисные времена. Я хотел отойти от упрощенного взгляда, что Холокост — это просто проявление антисемитизма, и попытаться понять это сложное историческое событие во всей его полноте. Хотя в стране и создали фундаментальные труды по истории Холокоста, они, как мне кажется, страдали от определенной предвзятости.

В своих исследованиях я показываю неоднозначность еврейского опыта во время Холокоста, включая не только героизм, но и психологические травмы и социальный кризис. Я изучаю связь Холокоста с другими геноцидами и современным государственным насилием, учитывая роль колониализма, национализма и расовых идеологий. Этот подход широко признан в мире, но менее популярен в Израиле.

Зачастую эти комплексные вопросы отодвигались на второй план ради создания упрощенной, чисто «еврейской» истории. Именно желание показать истинный масштаб и сложность этих событий, а также многообразие реакций на них как евреев, так и неевреев, остается главной мотивацией моей работы.

В книге «Холокост и Накба: Новая грамматика травмы и истории»The Holocaust and the Nakba: A New Grammar of Trauma and History вы с Баширом БаширомДоцент политической теории в Открытом университете Израиля и старший научный сотрудник Института Ван Лира в Иерусалиме. исследуете, как связаны два ключевых травматических события в истории евреев и палестинцев — Холокост и НакбуНакба (النكبة, что в переводе с арабского означает «катастрофа») — это термин, используемый палестинцами для обозначения массового изгнания сотен тысяч палестинских арабов с их исторической родины в результате арабо-израильской войны 1948 года и создания государства Израиль. — и как они влияют на коллективную память и идентичность обоих народов. Что между ними общего?

Холокост и Накба, при всем их различии по характеру и масштабу, породили глубокое чувство виктимизации и ощущение катастрофы у евреев и палестинцев. Холокост был крайним проявлением тотального геноцида, а Накба представляла собой в основном этническую чистку, в результате которой палестинский народ лишился родины. Большая его часть оказалась в изгнании, а оставшиеся превратились в меньшинство на своей земле. Нужно отметить, что палестинцы не имеют никакого отношения к «окончательному решению еврейского вопроса», но евреи в Израиле несут полную ответственность за трагедию палестинского народа.

С исторической точки зрения трудно рассматривать эти события изолированно друг от друга. Одно событие повлекло за собой другое. Приход к власти нацистов и Холокост стали катализатором массовой иммиграции евреев в Палестину, что привело к обострению напряженности между еврейским и арабским населением региона. В свою очередь арабо-израильская война 1948 года стала причиной Накбы — массового изгнания палестинцев с их исторических земель.

Связывая эти два события и нарративы о них, мы стремимся вызвать «эмпатический шок». Мы призываем читателей проявить сострадание к «другой» стороне, преодолевая автоматическую идентификацию со «своими». Это позволяет признать «другое» частью собственной истории и подчеркивает необходимость взять на себя ответственность за причиненные несправедливость. Это не просто сопереживание, а эмпатия, требующая признать не только страдания другого, но и его радикальную инаковость. Но сейчас этот призыв кажется неуместным на фоне происходящего в Газе.

Как бы то ни было, такая эмпатия несет в себе и политическое послание. Концепция «эгалитарного бинационализма», сформулированная Баширом, означает, что разделить два народа сейчас невозможно и, похоже, никогда не было возможно. Евреи и палестинские арабы переплетены друг с другом во всех аспектах жизни. Сегодня они живут в рамках одного суверенного государства Израиль в условиях апартеида, оккупации и геноцида.

Из этой концепции следует вывод, что нужно создать такую политическую структуру, которая признавала бы национальные, личные и гражданские права обеих сторон, не давая привилегий ни одной из них. К сожалению, в нынешней чудовищной ситуации это звучит как научная фантастика.

Исторически израильтяне отрицали Накбу. Как вы думаете, это может быть одной из причин, почему сегодня они оправдывают геноцид в Газе?

Несомненно, здесь есть преемственность. Раньше израильтяне совершенно не признавали Накбу, но в 1980-х и 1990-х годах благодаря работе «новых историков»«Новые историки» — группа израильских ученых, возникшая в 1980-х годах. Объединение подвергло критическому пересмотру официальную версию истории создания государства Израиль, используя рассекреченные архивные документы для более объективного анализа событий 1948 года и израильско-арабского конфликта. и глобальным процессам ситуация начала меняться. Сегодня полностью отрицать Накбу уже сложно. Даже крайне правые говорят о «второй Накбе», косвенно признавая существование первой. Но в своей обычной манере они находят оправдание обеим.

Такой уровень демонстративности и отсутствия стыда редко встречается в истории.

Исследования показывают, что большинство народов склонны отрицать совершенные ими преступления. Это напоминает поведение отдельных людей, которым трудно признать свои ошибки. Всегда находится множество объяснений и оправданий. Бывает, что народы признают свои преступления под международным давлением. Но даже в таких случаях, когда давление ослабевает, они часто возвращаются к их отрицанию. Сербия — хороший тому пример.

Сегодня в Израиле мы видим тотальное отрицание серьезности происходящего. Якобы численность жертв преувеличена, а действия израильской армии оправданы и необходимы. Мы слышим насмешки и разговоры об уничтожении людей как о чем-то допустимом, одновременно с непризнанием самого факта этого уничтожения — беспрецедентный уровень морального отрицания.

Особенность нынешней ситуации заключается в том, что эти преступления происходят на глазах широкой публики. Солдаты без стеснения выкладывают видеозаписи военных преступлений, а призывы к геноциду звучат открыто. Такой уровень демонстративности и отсутствия стыда редко встречается в истории.

Сейчас много внимания уделяется травме 7 октября. Часто говорят, что мы, израильтяне, настолько поглощены своей травмой и скорбью, что не в силах сочувствовать жителям Газы.

События 7 октября были глубоко травматичными: погибли сотни ни в чем не повинных мирных жителей. Кибуцы были разрушены — их восстановление еще не началось. Многие испытали шок из-за похищения заложников.

Травма — это вызов, а не разрешение на геноцид.

Одно из значительных последствий травмы — искаженное восприятие времени. В контексте событий 7 октября это ярко проявляется в частых сравнениях с Холокостом. Многие называют эти события «самой большой катастрофой для евреев со времен Холокоста». Но между этими событиями нет ничего общего. В одном случае насилию подверглось беззащитное меньшинство — в другом его совершили против государства, обладающего колоссальной военной мощью. Такое размытие временных границ приводит к идее, будто 7 октября — прямое продолжение Холокоста. Но такое отношение к Холокосту свидетельствует о неправильном восприятии исторического времени. Оно мешает нам осознать нашу ответственность за происходящее. События 7 октября вырываются из исторического контекста оккупации, блокады Газы, Накбы и апартеида.

Статья Александры Лисогор о состоянии израильского общество спустя год с начала войны с Газой:

«Мы почти не разговариваем»

Год с атаки ХАМАС 7 октября: как изменилось израильское общество

Александра Лисогор

Нужно признать травму и научиться с ней жить. Как мы с Баширом попытались объяснить в своей книге, травма также может помочь понять чужую боль и страдания. Если я ожидаю сочувствия к своей травме, я должен также признать травму другого и увидеть, где они пересекаются и в чем отличаются. И главное — взять на себя ответственность за свои действия. Травматический опыт может привести нас обратно к историческому пониманию событий.

Травма — не оправдание, а реальность, с которой нужно справляться. Это вызов, а не разрешение на геноцид.

В вашей последней книгеКнига Амоса Гольдберга «И помни: пять критических прочтений памяти о Холокосте» исследует, как память о геноциде евреев может создать моральные и политические обязательства по отношению к «другому» в контексте отношений между евреями и палестинцами. Автор критикует израильский подход к памяти о Холокосте за формирование исключительной и жертвенной идентичности, которая не признает трагедию палестинцев. Вместо этого он предлагает более инклюзивный подход к памяти, который может способствовать примирению. вы говорите о двух подходах к дискурсу о современности и геноциде. Первый рассматривает Холокост как исключительное событие. Второй — пост- или антиколониальный подход — рассматривает его как неотъемлемую часть истории европейского колониализма. Считаете ли вы, что эти подходы влияют на анализ событий 7 октября и войны в Газе?

Безусловно. Начиная с 80-х и 90-х годов мир принял два больших нарратива для объяснения современности — оба фокусируются на исторических катастрофах. Согласно первому, Холокост — это аномалия и отклонение от демократического пути развития западной цивилизации. Пытаясь предотвратить подобное в будущем, Запад пришел к выводу, что нужно укреплять демократические и либеральные институты, включая защиту прав человека. Второй подход фокусируется на столетиях западного колониализма с его жестокостью и массовыми убийствами. Согласно этому нарративу геноциды и ужасающее насилие в колониях — часть истории Запада, который жестоко колонизировал и эксплуатировал страны глобального Юга. То есть Запад — источник проблем, а не его решение.

В Израиле обе эти точки зрения сталкиваются друг с другом. Евреи утверждают свое право на землю из-за истории антисемитизма и Холокоста, в то время как палестинцы видят в Израиле колониальный и имперский проект. Страны глобального Юга рассматривают происходящее в Газе скорее как колониальное преступление. В то же время такие страны, как Германия и США, подчеркивают проблему антисемитизма и Холокоста. Это столкновение нарративов проявляется и в международных юридических спорах, и в академических дискуссиях.

Ради уничтожения одного боевика они готовы убить десятки мирных жителей.

Наш с Баширом проект пытается вернуть эти два подхода к диалогу. Только глубокое понимание обоих позволит построить общую политическую систему и равноправное историческое восприятие, которое не опирается на национализм.

Что могут сделать израильтяне, которые выступают против происходящего в Газе? Не кажется ли все это каплей в море?

Честно говоря, мне трудно ответить на этот вопрос. Я в глубоком отчаянии из-за того, что льются реки крови. У нас тоже ежедневно гибнут люди, идут разрушения на севере и юге, не говоря уже о том, что творится в Газе и на Западном Берегу. Ливан сейчас методично уничтожают. Если бы я только знал, как это предотвратить или хотя бы уменьшить масштаб этих страданий… Это похоже на разрушительную машину, которая равнодушна к жизням даже своих граждан, и при этом поддерживается значительной частью общества, которая видит решение только в насилии. Но бесконечное насилие ничего не решит и ни к чему не приведет. Я не знаю, как это остановить. Это вызывает у меня глубокое отчаяние.

Подробнее о действиях Израиля на Западном берегу:

Война идет не только в Газе: как Израиль контролирует Западный берег

Главное, что нужно знать об этнических чистках и терроре еврейских поселен:ок

Александра Лисогор

Я вижу, что Западный берег сейчас, по сути, превращают в Газу. Израиль проводит воздушные атаки с большим числом жертв, которые классифицируются как «сопутствующий ущерб» и которые ЦАХАЛ считает допустимыми. Ради уничтожения одного боевика они готовы убить десятки мирных жителей. Ужесточаются условия повседневной жизни, в частности из-за нападений поселенцев и армии на общины пастухов в долине реки Иордан и южной части Хевронского нагорья. Похоже, цель Израиля — довести условия жизни на Западном берегу до уровня блокадной Газы.

Но действовать все еще возможно. Существуют различные группы, такие как «Смотрим оккупации в глаза» и «Активисты долины Иордана», к которой я принадлежу. Они стараются остановить процесс выселения палестинцев, сопровождая пастухов и находясь с ними на местах. Кроме того, очень важно работать над укреплением солидарности. Нужно участвовать в акциях еврейско-арабской солидарности везде, где это возможно, чтобы совместно противостоять геноциду, апартеиду и расизму. Например, движение «Стоим вместе»«Омдим Бейахад» (עומדים ביחד, «Стоим вместе») — это арабо-еврейское политическое движение в Израиле, которое выступает за равенство, социальную справедливость и мирное сосуществование израильтян и палестинцев. делает замечательную работу. Еврейско-арабская солидарность — это, пожалуй, единственное, что у нас осталось. Я призываю каждого жителя Израиля, в ком сохранилась человечность, присоединиться к одной из этих активистских групп. Я сам активист в долине реки Иордан и не понаслышке знаю, насколько не хватает людей.

А тем, кто за рубежом, — не стоит бояться критиковать Израиль или требовать прекращения огня. В этом самом по себе нет ничего антисемитского. Напротив, это главный урок, который мы должны извлечь из еврейской истории.