«Не говорите со мной о солдатах. Уже годы мы просим о решении на уровне двух государств»

Мне 19 лет, я из кибуца Беэри. Самая ужасная вещь, помимо того, что я слышу имена погибших, и пропавших без вести, и взятых в заложники… Самым ужасным было не то, как мы лежали в темноте в убежище, слышали выстрелы, получали уведомления от членов кибуца, людей, которых я знала с тех пор, как появилась на свет, [они] просят о помощи — и никто не идет. Самым ужасным, кроме погибших и взятых в заложники, для меня был тот момент, когда я вышла из дома, [чтобы эвакуироваться]. Когда нас выводили и было темно, и я вышла на босую ногу и наступила на стекло. Я увидела лица моих соседей — страх, который не описать. Я видела лица, которые знаю с тех пор, как родилась, и я ни разу не видела их такими. Слезы людей, с которыми я росла вместе. Страх.

Бродить здесь, [у Мертвого моря, куда эвакуировали жителей Беэри]… Я только добралась до Мертвого моря. Бродить здесь и видеть лица соседей по кибуцу, которые пытаются встать утром и держать себя в руках, улыбнуться хоть один раз. Каждый справляется, как может. Брать себя в руки каждое утро и не только в одно утро, каждое утро [с начала нового этапа войны] — это очень трудная задача: взять себя в руки, собраться. То, что случилось с нами, было ужасно.

Но есть кое-что, что мне очень важно сказать.

То, что случилось с нами, не было чем-то новым. Просто это было хуже, [чем обычно]. [Государство Израиль] оставляет нас на произвол судьбы уже многие годы, многие годы.

Не говорите о Железном куполеСистема ПРО, которая перехватывает ракеты, летящие на территорию Израиля. По данным армии Израиля, система перехватывает до 90% ракет, запущенных в сторону Израиля со стороны Газы. — это пластырь. Не говорите о солдатах [ЦАХАЛа, которые находятся в приграничных кибуцах] — это пластырь, пластырь! Человек умирает в муках, а вы ему даете пластырь! Стыдитесь! Стыдитесь! Уже годы мы говорим об этом, годы! Годы! Уже годы вы, [правительство], оставляете нас на произвол судьбы! Из-за этого все [произошедшее]. Это не было новым, просто хуже, [чем обычно]. Это [нападение и эвакуация] не единственная вещь на этой войне, которая была «не новой, но хуже, чем обычно».

Я пытаюсь подобрать слова, потому что, если честно, сложно найти их со всем гневом и скорбью, которые есть во мне в этот момент. Как я должна вставать утром? Граждане Израиля, политики, жители Израиля, заграница — мне все равно, кто меня слушает. Выслушайте меня хорошенько.

Как, по-вашему, я должна вставать по утрам, зная, что на расстоянии 4,5 километров от кибуца Беэри, в Газе, есть люди, для которых это еще не кончилось?

Для меня это закончилось через двенадцать часов, [после начала атаки на кибуц]. Потому что было, куда меня спасти [эвакуировать]. Я [сейчас нахожусь] на Мертвом море. Те, кто говорит [о нападении Израиля на Газу как] об отмщении, — стыдитесь! [Все мы испытываем] много боли, это правда. Но несмотря на все что мне пришлось пережить, я теряю так много сил каждый раз, когда слышу слово «месть». [Представить, что есть] люди, которые пережили то, что я пережила, и что не было тех, кто бы спас их… Так нельзя, нельзя! И нет, не надо больше пластырей.

Нас все время спрашивают: «Как вы думаете, вернетесь в кибуц после всего? Вернетесь жить туда? Без защиты, без солдат, без всего…». Не говорите [со мной] о солдатах, не говорите мне о [военной] защите. Говорите о решении на государственном уровне. Уже годы мы просим о решении на уровне [двух] государств.

Об оккупации Газы и блокаде Западного берега — факты и цифры:

«Мы не смогли предотвратить эту катастрофу, но обязаны предотвратить новую»

Журналистка из Иерусалима о том, почему можно поддерживать палестин:ок и осуждать ХАМАС

Александра Лисогор

Мне 19 лет. У меня есть друзья, которые в последние дни погибли в бою солдатами. Уже в детском саду они знали, кем хотят стать в армии. Чтобы я так растила своих детей? Стыдитесь! Стыд и срам! Растить своих детей, чтобы спросить у них, когда им исполнится 5 лет: «Скажи, малыш, а кем ты хочешь служить в армии, когда вырастешь?». Сколько можно? Сколько можно переживать потерь, сколько можно терпеть [это все]? Мы, все, кто выжили, — живое доказательство тому, [что так больше нельзя]. Поверьте, все, кто меня слушает, все могло быть еще хуже, может [стать еще хуже].

По моему мнению… и это самое главное для меня сейчас… Это [продолжается] уже годы: нас бомбят ракетами, все [государственные решения] принимаются без нашего ведома. Ракеты падают на землю [прямо рядом с нами]. Поверьте, решения о ракетном обстреле принимаются без моего ведома. Биби [Нетаньяху, премьер-министр Израиля], ХАМАС — не важно. Беэри страдает, Нахаль Оз страдает, Кфар Аза, Сдерот [приграничные кибуцы]… и Газа. Поверьте, каждый [раз, когда прилетает ракета] «Кассам», территория в радиусе четырех с половиной километров от Беэри и сектор Газа дрожат одинаково. Абсолютно одинаково. Невозможно [так больше], невозможно.

Теперь я понимаю, почему многие сердятся на Биби [Нетаньяху]. Я чувствую то же самое. Чувствую очень сильно — в те моменты, когда мне удается [хоть что-то] почувствовать. В последнее время это сложно. Я чувствую эту [злость], потому что сколько людей должны умереть ради него [Нетаньяху]? Сколько людей должны погибнуть ради его эго? Ради его интересов?

Не знаю, сказала ли я уже это. Ракеты, особенно в последнюю атаку… Вы знаете, до того, как пришли террористы, [вошли на территорию кибуца], я слышала больше ракет, чем за все 19 лет моей жизни. В один момент, бум бум бум бум бум, много, много. Тут мы поняли, что это война, еще до [нападения] террористов, до всего. Мы всегда узнаем об этом первыми, мы первыми слышим [ракеты], у нас все слышно. И я скажу вам, что ракеты летят в нас, потому что правительство [Израиля] оставило нас. [Так было] на протяжении всей моей жизни. А сейчас случилось самое ужасное за все годы моей жизни. Если это не самое ужасное, то одному богу известно, что будет с нами.

[Молчание]

Верно, что Биби [Нетаньяху]… правда, я обвиняю его на 100 процентов, во всем. Это верно. Это он сделал выбор, чтобы мы так жили. Он решил дать нам Железный купол вместо решения [на уровне двух] государств. Это он выбрал еще много вещей. Наша кровь — на его руках. [Но виноват] не только он. Он — корень многих проблем, но не только он. [Молчание] Если мои слова дойдут до кого-то, загляните хорошенько внутрь себя. Глубоко внутрь. Спросите себя, каковы ваши ценности. Спросите себя, глядя на все вокруг. Как ценности, которые вы разделяете, влияют на то, что вы видите? Спросите себя хорошенько, спросите себя, за кого вы голосуете. Спросите себя, чего вы от него [Нетаньяху] просите.

Я знаю, чего я прошу. Я прошу разумного мира. Прошу, чтобы бедуинам в НегевеНегевские бедуины — арабские племена, проживающие в районе Негева. Они служат в Армии обороны Израиля, призываясь на добровольной основе. Бедуинский город Рахат подвергся нападению 7 октября наравне с еврейскими населенными пунктами, среди бедуинов есть погибшие и раненые. доставили такую помощь, какую получил Беэри. [Хотя] даже мы не получили достаточно помощи. Потому что граждане пришли нам помочь, граждане! Правительство отсутствует! У меня много-много благодарности, что у нас есть отель на Мертвом море. Но любой из нас тут же отказался бы от всего этого, [если бы] только появилась возможность вернуть наших заложников. Кстати, [высказывания от] государства я слышала только дважды [с начала войны]. Что они вообще существуют. Они ведут себя так, будто их нет. Они бомбят [Газу], зная, что за эту бомбардировку заплатят жизнью [люди] с нашей стороны. Возвращение заложников, [заключение] мира, порядочность и честность… Если у вас нет желания слушать то, что я говорю сейчас, то [у нас] нет надежды. Остановитесь и задумайтесь хорошенько над моими словами. Некоторым из вас будет сложно это выслушать. Это тяжелые слова, и мне [самой] тяжело говорить, вы видите?

Мне трудно говорить. Может быть, для некоторых из вас мои слова будет трудно слушать. [Но] за все то, что мне пришлось пережить в Беэри, вы у меня в долгу [и должны меня выслушать]. Вы мне должны это. [Мне не нужно ваше] чувство вины. Всем нам приходится сложно, сделайте паузу, позаботьтесь о себе, берегите себя, свои семьи. Но вы мне должны. Спросите себя, за кого вы голосуете. Спросите, что вы просите у него [Нетаньяху]. И не идите на компромисс.

Если вы даете надежде [на разрешение конфликта] умереть, то вы даете умереть жителям районов Израиля, которые граничат с сектором Газа

[Говорю вам это] еще раз! Больше мне нечего сказать.

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.