«Лучше умереть, чем видеть среди нас живыми тех, кто разрушил нашу страну»

Как «борьба с терроризмом» превратилась в защиту режима

Преподавателю Абдулкафи Алхамдо 37 лет. Он живет в Идлибе на северо-западе Сирии с женой и тремя детьми. 5 августа вместе с учениками он ехал на последний день книжной ярмарки в кафе «Китап» на юге города. По дороге они услышали взрывы неподалеку: российская авиация нанесла удары по окрестностям. Один из них пришелся по ферме, где находилась семья из трех человек. Все они погибли, еще шестеро были ранены.

Россия начала влиять на ход сирийской войны сразу после масштабных протестов 2011 года за отставку Башара Асада. Она поставляла правительственным силам топливо, стрелковое оружие, ракеты и военную технику, в том числе танки и артиллерию. Сирийский режим использовал эти ресурсы для войны как с ИГИЛ, так и с силами оппозиции.

Как постоянный член Совета Безопасности ООН за время 12-летнего конфликта Россия наложила 17 вето на решения, связанные с Сирией. Среди них резолюции, осуждающие нарушения прав человека в ходе подавления протестов и использование химического оружия, а также документы, регулирующие работу коридоров для доставки гуманитарной помощи.

Воспоминания участни_ц сирийской революции из Хомса, Алеппо и Дарайя

«Народ хочет падения режима!»

DOXA рассказывает о революции и войне в Сирии через истории очевидцев

Микита Кучински

Летом 2015 года Асад попал в уязвимое положение. Режим потерял контроль над большей частью страны, потерпев череду поражений от сил оппозиции и ИГИЛ. Осенью по запросу Асада в войну под предлогом «борьбы с терроризмом» вмешалась Россия и нанесла первые удары.

Минобороны заявляло исключительно о «высокоточных» ударах по позициям боевиков ИГИЛ. Однако в первый же день операции, 30 сентября, в сети появились видео последствий российских ударов по территориям, находящимся под контролем оппозиции. В ходе операции авиация уничтожала гражданскую инфраструктуру, разрушая целые города.

К ноябрю сирийские правительственные формирования при активной поддержке российской авиации завершили окружение и начали осаду экономической столицы Сирии — Алеппо. В это время Абдулкафи Алхамдо, родом из деревни в окрестностях города, находился в городе с женой и 10-месячной дочерью:

«В последние дни осады Россия фактически объявила всех мирных жителей, включая меня и моих детей, террористами. Они беспрерывно нас бомбили. Я был свидетелем массовых убийств, видел множество людей на улице, которым я никак не мог помочь. Я просто наблюдал за телами, лежащими на улицах, и думал, что это последние дни моей жизни. Моя дочь постоянно плакала, она не понимала, что происходит. Я просил свою жену уехать вместе с детьми на подконтрольную режиму территорию. Но она настояла, что лучше мы умрем вместе, чем поедем туда, где находятся наши убийцы».

За месяц воздушных бомбардировок Алеппо подвергся значительным разрушениям. Напрямую от ударов за это время погибли по меньшей мере 446 человек. К декабрю силы оппозиции сохранили контроль только над небольшой частью на востоке города. Тогда же они договорились с войсками режима и Россией об эвакуации на территорию, остававшуюся под контролем оппозиции. На одном из автобусов 18 декабря вместе с женой и дочерью Абдулкафи уехал в Идлиб.

Жизнь в Идлибе: сдаться режиму или заплатить контрабандистам

Сегодня на северо-западе Сирии, остающемся под контролем различных вооруженных оппозиционных группировок, живет 4,5 миллиона человек. «Большинство из них — это перемещенные люди, которые приехали ни с чем. Они просто ждут политического решения, которое позволило бы им вернуться в свои дома — Алеппо, Дамаск, Хомс», — говорит член руководства «Белых касокНеправительственная организация, занимающаяся спасением мирных житель_ниц на неподконтрольных режиму территориях. Первые команды добровольцев появились в 2012 году.» Аммар аль-Салмо.

После поражения ИГИЛ на большей части территории Сирии режим сосредоточил внимание на провинции Идлиб, большая часть которой оставалась под контролем оппозионных группировок. В 2019 году при поддержке России, Ирана и «ХезболлыВоенизированная группировка из Ливана, выступающая за построение в стране исламского государства по примеру Ирана. Так же, как и иранский Корпус Стражей Исламской Революции, воюет в Сирии на стороне правительственных войск.» на северо-западе прошли две масштабные военные операции, в ходе которых режим Асада вернул себе часть территорий.

Активизация конфликта привела к масштабному бегству населения. «Нас постоянно заставляли перемещаться все севернее и севернее, но о каком севере речь идет сейчас? Нам больше некуда идти. Люди скорее предпочтут погибнуть под завалами, чем сдаться и вернуться к тем, кто уничтожил их дома и убил их близких. Для меня это очень тяжелое решение — жить и понимать, что мои дети могут столкнуться с такой судьбой», — говорит Абдулкафи.

В марте 2020 года Турция и РоссияТурция представляла силы оппозиции, а Россия — режим Башара Асада. подписали соглашение о прекращении огня. Совместно они договорились о патрулировании трассы, соединяющей подконтрольные оппозиции и режиму территории. По словам Аммара аль-Салмо, житель_ницы пользуются маршрутом нечасто: «Люди могут вернуться на подконтрольные режиму территорию через пропускной пункт в окрестностях Алеппо. Но они не делают этого из-за страха убийств, арестов и пыток со стороны режима. Никаких гарантий на продолжение нормальной жизни на подконтрольных режиму территориях нет».

С другой стороны северо-запад Сирии граничит с Турцией, но попасть туда практически невозможно. По словам правозащитни_ц, некоторые житель_ницы платят контрабандистам, чтобы пересечь границу, а затем, рискуя жизнью, доплыть до Европы. Внутри самой Турции растут националистические настроения. Реджеп Тайип Эрдоган во время президентской кампании неоднократно обещал депортировать более миллиона сирийских бежен_ок, а в стране участились нападения на мигранто_к.

«Все больше людей депортируют из Турции в провинцию Идлиб, где у них нет близких и работы, многие не могут позволить себе жилье, — говорит старшая сотрудница по связям с общественностью правозащитной группы The Syria Campaign Раним Ахмед. — Турция лишь иногда допускает въезд пациентов к себе на лечение, однако граница закрыта».

Почему государства по всему миру отгораживаются друг от друга многокилометровыми стенами

«Миграция — это не преступление, это социальный процесс»

Почему по всему миру государства строят стены на границах и действительно ли это эффективно

Микита Кучински

Бомбардировки после прекращения огня

Иба Алзалек живет в городе Эль-Баб к северо-востоку от Алеппо. В родном городе он много раз был свидетелем бомбардировок, дважды из-за атак ему приходилось уезжать. «Однажды я шел в школу и неожиданно услышал что-то странное, похожее на гром. Уже потом я узнал, что авиация нанесла удар по северной части моего города».

Соглашение о прекращении огня между Турцией и Россией снизило интенсивность боевых действий, но полностью удары не прекратились, говорит Иба. «Люди, надеявшиеся на действие соглашения, спокойно шли на свою повседневную работу и в школы, но в итоге получали ранения или погибали под ударами российских и правительственных сил. Действия России создали атмосферу страха и незащищенности среди местного населения».

Наблюдатель_ницы на земле определяют, кому принадлежат ракеты и силы авиации над провинцией. По словам Аммара аль-Салмо, российская авиация почти всегда остается в небе, «они мониторят территорию и ведут разведку». Всего с начала 2023 года из-за военных действий, в том числе из-за российских бомбардировок, на северо-западе Сирии погибли минимум 46 человек, еще 184 были ранены.

«Белые каски» отмечают, что очередной рост насилия в провинции произошел в июне. Тогда одновременно с мятежом «ЧВК Вагнер» российская авиация обстреляла овощной рынок в городе Джиср-эш-Шугур на востоке Идлиба, где местные фермер_ки из окрестностей ежедневно торгуют урожаем. От удара российского Су-34 погибли девять человек, еще 34 были ранены. Чуть позже Минобороны отчиталось об уничтожении нескольких складов вооружения и ликвидации «террористов».

5 августа под российским ударом в Идлибе погибла семья из трех человек. Минобороны в свою очередь заявило о якобы уничтожении штаба «террористической группировки».

Турция при этом, по словам правозащитни_ц, несмотря на заключенное соглашение о прекращении огня, никак не реагирует на российские и сирийские бомбардировки.

Единственная вещь, в которой Турция нам помогает, — в том, что они нас не убивают,

— говорит Абдулкафи.

Отсутствие гуманитарной помощи и обстрелы после землетрясения

Более 90% населения на северо-западе Сирии живут за чертой бедности. Помимо продолжающейся войны, на гуманитарную ситуацию в регионе значительно повлияло землетрясение в феврале 2023 года. Тогда в ходе бедствия в стране погибли более восьми тысяч человек, еще десятки тысяч остались без крова.

Вдобавок за первые девять недель после землетрясения режим обстрелял уже пострадавшие районы как минимум 132 раза.

«У многих людей и так не было жилья, они жили в палатках. Единственная вещь, которая поменялась после разрушительного землетрясения, — число палаток увеличилось. Все люди, чье жилье было разрушено, не получили поддержки или компенсации от ООН или кого-либо в мире», — говорит Абдулкафи Алхамдо, ставший свидетелем катастрофы.

От землетрясения пострадали все учреждения здравоохранения на северо-западе Сирии. Раним Ахмед добавляет, что бедствие сильно усугубило дефицит врачей. Помимо этого, в регионе нет учреждений для лечения тяжелых болезней. К примеру, больных раком пациенто_к лечат в Турции.

Но в конце июля турецкие власти из-за разрушения госпиталей в собственной стране перестали пускать их на лечение. В ответ на это десятки сирийцев и сириек провели сидячую забастовку на пропускном пункте из Сирии в Турцию. Только после масштабной кампании власти вновь разрешили въезд для лечения.

Иба Алзалек рассказывает, что из-за многолетней войны, действий режима и борьбы с ИГИЛ в провинции образовался существенный разрыв в уровне образования.

Помимо этого, семьи не всегда отправляют детей в школы из-за страха бомбардировок и крайней бедности

Преподаватель английского Абдулкафи Алхамдо добавляет, что детей вместо школы часто отправляют «просить милостыню или собирать мусор, который можно продать».

Крайняя бедность создает зависимость местных житель_ниц от международной гуманитарной помощи. Действие пропускных пунктов при этом регулирует Совет Безопасности ООН. Изначально таких точек было четыре, но сейчас северо-запад страны рискует остаться в полной изоляции. В середине июля Россия наложила вето на резолюцию о поставках гуманитарной помощи через последний КПП на границе с Турцией, предложив альтернативный проект, в котором упоминается снятие санкций с правительства Асада. Большинство других стран Совета его отклонили.

«Россия использует еду как оружие против мирных жителей. Во время осады Алеппо моя жена была больна и не могла кормить дочь, я искал еду, которой практически не было. Сейчас мы видим, что ситуация повторяется. ООН и международное сообщество вновь дает такую возможность сирийскому режиму», — говорит Абдулкафи.

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Что думают в Идлибе о реставрации режима Асада?

C 24 февраля 2022 года Сирия стала одной из главных союзниц России. Ее чиновни_цы признают независимость оккупированных «ДНР» и «ЛНР» и регулярно высказываются в поддержку войны в Украине. Также режим помогает с отправкой добровольцев на фронт и обходом санкций против олигархов.

Несмотря на это, за последний год режим начал стремительно выбираться из международной изоляции. 12 лет назад Лига арабских государств открыто осуждала военные преступления сирийского правительства. В 2023 году Асада приняли обратно в организацию. Перед этим визит в страну также нанес президент Ирана.

Пока министр иностранных дел Сергей Лавров заявляет, что возвращение Асада в Лигу арабских государств оказало позитивное воздействие на атмосферу на всем Ближнем Востоке, сотни человек в Идлибе встретили это решение протестами. «Все эти люди пережили потерю близких, бомбардировки, потерю дома, осаду и пытки. Сейчас они живут в Идлибе, и, когда видят, что политики жмут руки тем же преступникам, которые все это с ними сделали, это большой удар для них», — говорит Раним Ахмед.

Несмотря на это, Абдулкафи остается в Идлибе вместе с семьей, чтобы продолжить сопротивляться и рассказывать миру о происходящем: «Я преподаватель английского, поэтому решил остаться в Сирии и продолжить работать. Я стараюсь учить не просто английскому и другим предметам, а тому, как оставаться сильными и справляться с жизнью. Главная причина, по которой я здесь, — это помощь тихим голосам моего народа стать громче».

«Я даже не могу представить себе возвращение Асада в провинцию, — говорит Иба Алзалек. — Все будет напрасно, все будет уничтожено, это будет катастрофа. Здесь никто не забудет, что для поддержки режима сделали Россия, Иран и “Хезболла”. Матери не простят им убийства детей, сыновей, мужей. Сможем ли мы этому противостоять?

Лучше умереть, чем видеть среди нас живыми тех, кто разрушил нашу страну