«Ты как будто в тюрьме, тебя закрыли от внешнего мира»

Алла (имя изменено), 22 года, учительница в сельской школе

Когда мы услышали, что азербайджанцы закрыли дорогу, мы как-то это очень легко перенесли, потому что они любят так баловаться. Первую неделю мы думали: «Ну, ладно, они скоро откроют». Но где-то дней через десять пришло осознание, что дорогу могут и не открыть. Тогда мы перестали понимать, чего дальше ждать, и начался хаос: все стали бегать по магазинам и скупать все.

Когда магазины опустели, государство внедрило систему талонов: по ним можно было за месяц купить на каждого члена семьи по килограмму базовых продуктов. С внедрением этой системы стало лучше: теперь все знали, что от голода они точно не умрут, потому что для них есть еда. А как только потеплело, все, у кого есть земля, начали на ней что-нибудь выращивать. Так что сейчас в АрцахеАрцах — ещё одно название Нагорного Карабаха. Дословно переводится с армянского как «солнечный лес». процветает сельскохозяйственная отрасль.

Самым тяжелым за три месяца блокады был период, когда отключили газ. Было до невозможного холодно: приходилось ходить по дому в трех-четырех слоях одежды и мыться холодной водой. Потом мы установили печку [буржуйку] и стали греться у нее. Слава Богу, время, когда было так холодно, теперь позади.

Но ситуация по-прежнему сложная. Не хватает лекарств, а в больницах тяжелые условия. Раньше трудные операции всегда делали в Ереване, но сейчас из-за перекрытых дорогу туда не попасть. Кого-то отправляют через Красный крест, но не всегда успевают. Из-за этого уже несколько человек умерло.

Во время блокады я начала делиться всем, что с нами происходит, в соцсетях. Я не ожидала, что мои истории так разлетятся по миру. На меня подписалось очень много людей из стран, где есть армянские общины: из Италии, США, Франции и Германии. Было очень много внимания, и все хотели чем-то помочь, но это было практически невозможно из-за блокады.

Мне спокойнее от того, что международное сообщество видит, что происходит, что о блокаде говорят все. Я была и остаюсь уверена в том, что [из-за этого Азербайджан] не начнет полномасштабные боевые действия и не совершит геноцид.

Вместе с тем с блокадой пришло осознание, что у нас есть только мы, что никто не поможет нам [жителям].

Поменялось отношение друг к другу: все стали помогать, делиться кто чем может

Появилось удивительное чувство принадлежности к одной нации и стране. Это помогало мне переживать каждый день. Особенно когда это проявлялось в каких-то небольших бытовых ситуациях. Помню, я думала, что приготовить, и не могла ничего найти дома, и буквально через пару минут ко мне пришел ученик, чтобы вернуть тарелку. Я взяла ее и увидела, что в ней яйца.

Меня часто спрашивают, не хотела ли бы я отсюда уехать, но у меня даже мыслей таких не было. Уезжать из Арцаха не хочу. Мой отец боролся за нашу независимость и свободу, и я хочу продолжать приносить пользу, как делал это он. Поэтому я стала преподавать в сельской школе.

Отцу, наверное, было столько же лет, сколько мне сейчас, когда он со своими друзьями был в составе комитета «Крунк»Комитет «Крунк» (в переводе — «Журавль») был основан 1 марта 1988 года. Буквально через месяц он был официально распущен постановлением Верховного Совета АзССР, но продолжил свою деятельность подпольно. Комитет возглавлял директор Степанакертского комбината стройматериалов Аркадий Манучаров, а среди его участников был Роберт Кочарян — будущий президент Армении. — движения, которое стояло у истоков независимости Арцаха. Они работали подпольно, выпускали газеты с новостями, в которых не было азербайджанской пропаганды, и рассказывали про нарушения правВ советское время территория Нагорно-Карабахской АО входила в состав АзССР. Армян_ки, живущие в Нагорном Карабахе, обвиняли правительство АзССР в дискриминации по этническому признаку. Они жаловались на недостаточное финансирование поселений с преимущественно армянским населением, отсутствие армяноязычного телевидения и недостаточное количество книг, издаваемых на армянском языке. и нападения на армян. А еще они собирали подписи, чтобы предъявить их советским лидерам и показать, что мы хотим независимости. А потом уже они и оружие начали изготавливать.

После референдума [в 1991 году], на котором 99% проголосовали за отделение Арцаха [от Азербайджанской ССР], правительство Азербайджана взбесилось и началась Первая карабахская войнаПервая Карабахская война началась 1 января 1992 года и закончилась в мае 1994-го. В результате этой войны Нагорно-Карабахская Республика добилась фактической независимости и значительно расширила свои границы, создав так называемый «пояс безопасности». В «пояс» входили территорий, которые до распада СССР находились вне административных границ Нагорно-Карабахской автономной области.. Тогда у нас появились партизанские отряды, которые охраняли Степанакерт, села и деревни, и мой отец в них участвовал.

Сейчас представить себе такое довольно трудно, и я не знаю, как конкретно я могла бы бороться, потому что за прошедшие годы методы войны изменились. Раньше можно было и с автоматами выиграть, а сейчас война не про людей и их желания, а скорее про финансовые возможности покупать танки и ракеты. И, конечно же, ни Арцах, ни Армения физически не смогут победить Азербайджан.

Но мы не сможем жить вместе с азербайджанцами, такой вариант наш народ не обсуждает даже. И если будет такое развитие [событий] и на нас нападут, то мы, конечно, будем биться. Но не знаю, каким будет исход такой войны, ведь за Азербайджаном стоит Турция, а за нами — якобы Россия.

Материал про российский военный контингент в Армении

«Колонизация, брат. Но люди тут спокойно спят, зная, что нас защищает Россия»

В армянском городе Гюмри более 25 лет находится российская военная база. Что про неё думают местные жители и военнослужащие

Лихачев Глеб

Справедливость не должна быть лицемерной. Если международное сообщество признает, что в войне в Украине Россия — агрессор, то оно должно признать, что и Азербайджан агрессор. Если на Россию накладывают санкции, значит, и на Азербайджан тоже должны накладывать санкции. Европу же оказалось легко заткнуть. Для этого достаточно газа19 января 2023 года Европарламент принял резолюцию, призывающую Баку немедленно прекратить блокаду Карабаха, в то же время, по новым соглашениям между ЕС и Азербайджаном, экспорт газа в Европу вырастет до 11,6 млрд. куб. м. в 2023 году и удвоится к 2027-му., который им продает Азербайджан. Почему?

Думаю, что дальше должно вмешаться международное сообщество. Мы — часть современного развитого мира и тоже имеем право на голос. И наш голос таков, что мы ни в каком виде не хотим быть частью Азербайджана. Мы хотим быть частью Армении. Арцах должен получить возможность воспользоваться законом о праве народов на самоопределение.

Давид Егиазарян, 32 года, журналист-фрилансер

Я называю КарвачарКарчавар, или по-азербайджански Кельбаджар, расположен в верхнем течении реки Тертер, правого притока Куры. В 1993–2020 годах город входил в «пояс безопасности Нагорного Карабаха». городом в небесах. Он находится в горном регионе, который покрыт лесами. Климат там очень хороший, зимой не морозно, летом не жарко, там много гейзеров и скал, по которым я любил лазить.

Впервые мы [с женой] поехали в Карвачар в 2011 году, можно сказать, что мы влюбились в эти места и сразу поняли, что будем там жить. Год спустя приехали, чтобы осмотреть участок для будущего дома и перебрались туда. Там как раз в школе было свободное место для учителя истории, а я по профессии историк. Вот и решили ковать железо, пока горячо.

Купили участок, построили дом. Я преподавал в школе, Тамара [моя жена] — журналистка по профессии, но тоже работала с детьми. Она учила их английскому и организовала клуб Вики-редакторов: писали и редактировали статьи в Википедии. В Карвачаре мы прожили восемь лет.

Во время войны [2020 года]Вторая Карабахская война началась 27 сентября 2020-го года и продлилась 44 дня. Читайте о ней подробней в этом материале. фронт был в сорока километрах по прямой, по городу били ракетами, но относительно мало, были также налеты беспилотников по передвижению техники. В основном была опасность диверсий, я участвовал в патрулях, а однажды сидел в засаде, чтобы перехватить диверсионную группу врага.

Местные жители участвовали в войне, в боях по линии Мравского хребтаВысочайший горный хребет Малого Кавказа длиной около 70 км и шириной 10 км. и у ШушиГород Шуши — важный культурный и политический центр для армянского и азербайджанского народов. Находится в стратегически важном месте, в непосредственной близости от дороги, соединяющей Нагорный Карабах и Армению через Лачинский коридор.. Из Карвачара погибли восемь человек, что составляло один процент всего населения города. Четверо из них были моими бывшими учениками. Раненые тоже были, среди них и тяжелые, но наши позиции были крепкими.

[Во время войны] мы хоть и переживали, но скажу честно, что страха не было. Даже в последние дни мы знали, что происходит, и были уверены в том, что через пару недель враг выдохнется и мы пойдем в контрнаступление.

Но мы не представляли, какую сделку подпишут под патронажем Путина. Поздним вечером 10 ноября, когда мы уже узнали про эту трехстороннюю встречуЗаявление о прекращении огня в Нагорном Карабахе было подписано президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, премьер-министром Армении Николом Пашиняном и президентом России Владимиром Путиным в ночь с 9 на 10 ноября 2020 года. Президент Нагорно-Карабахской Республики Араик Арутюнян также согласился на прекращение военных действий. и документ, по которому город сдали, я испытал шок. Подарить Карвачар, который удерживался всю войну и не уступил ни сантиметра [земли], одной бумажкой.

Я перечитывал текст [договора] раз десять, потом поискал в других источниках, чтобы удостовериться, что это не фейк. А потом я умер. Не физически, но душевно. Все последующие дни я жил словно на автопилоте.

Какое-то время я думал остаться с оружием и биться, сколько смогу, но друзья меня уговорили [уехать]. 13-го ноября я в последний раз поехал в Карвачар. С друзьями мы взяли все, что смогли, из школы и городской библиотеки. В школе я нашел флаг Армении, который лежал на полу под грудой бумаг и полок. Сейчас я храню его и уверен, что верну на место. В тот же день, когда мы уже выезжали из города, нам навстречу шли российские БМП, мы прошли рядом с ними и показали им средние пальцы, чтобы хоть как-то выдавить из себя гнев, ненависть и бессилие.

Нам пришлось переехать в Ванадзор на какое-то время, а потом в январе 2021 года мы поехали в Степанакерт. Когда мы возвращались в Арцах, то проезжали мимо российских, азербайджанских и турецких флагов, в городах везде видели ленты с именами и возрастами погибших, венки перед домами, почерневшие и разрушенные здания и пустые квартиры.

В Степанакерте мы арендуем небольшой дом, в котором всего одна комнатка. Сейчас я занимаюсь журналистикой, а в свободное время учу детей основам выживания: как строить шалаши, очищать воду, разжигать огонь. Это пригодится им на случай войны или природных катаклизмов, которых в регионе тоже много.

За несколько месяцев до блокады мы начали закупаться продуктами, так как чувствовали, что скоро что-то произойдет. Это было очевидно после нападения на Армению в сентябре 2022 и первой попытки блокировки дороги в декабре.

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Было трудно. Особенно в первый месяц [блокады], когда продуктов не хватало. Помню, мать по телефону говорила, что по телевизору показывают, что у нас мало товаров, и спрашивала, как мы, есть ли у нас что покушать. Я ей отвечал: «Не верь этим СМИ. В новостях все врут, не верь. У нас всего хватает», — успокаивал их. Но на самом деле примерно через месяц уже началась нехватка продуктов. Особенно [трудно стало] с отключением электричества и газа, так как появилась проблема с выпечкой хлеба. А еще, не было фруктов и овощей, детского питания, подгузников и лекарств. Но со временем некоторые продукты стали завозиться русскими, а Красный крест стал привозить лекарства и детское питание.

Наше поколение знакомо с блокадами и нехваткой продуктов.

Труднее переносить это все на психологическом уровне. Появляется ощущение, что ты как будто в тюрьме, тебя фактически закрыли от внешнего мира. И это самое тяжелое. Из-за блокады мы разлучены с семьей, не можем поехать, скажем, в Ереван. Я каждый день по видеосвязи разговариваю с племянником, которому три года, и он каждый раз спрашивает: «Дядя, почему ты не приезжаешь?». Я говорю ему, что злые дяди закрыли дорогу — я не могу приехать. Но ему трудно объяснить всю ситуацию.

Что будет дальше, непонятно, но если учитывать риторику диктатора Азербайджана, то нужно быть готовым к войне. Я думаю, что когда чуть потеплеет, то можно ожидать маленькие стычки. [Впрочем, ] большой войны не будет, потому что политическая обстановка не позволяет ему сейчас начать полномасштабную агрессию. По крайней мере, пока.

Для меня главное, что люди готовы удерживать Арцах. Хотя и маленький кусочекДекларированная территория НКР по результатам референдума 1991 составляла около 5000 км². После Первой Карабахской войны территория НКР составляла 11 432 км², включая «пояс безопасности». После 1 декабря 2020 года у НКР осталось около 3170 км². остался после войны [2020 года].

Отступать нам некуда. Армяне еще в 80-х не просто так взяли и объявили, что хотят выйти из состава Азербайджана. Сначала жителям села ЧардахлыОсенью 1987 года конфликт между главой местного райкома и жителями села перерос в акцию протеста, которая была подавлена милицией. После этого события конфликты между азербайджанским и армянским народами стали только нарастать. В 1987-1988 году армян_ки из Чардахлы были вынуждены покинуть родные места и уехать в Армению. О том, как это происходило, можно прочитать здесь. , которое было за пределами Арцаха, пришлось покинуть свои дома после погромов и давления со стороны местных властей. Где-то через полгода были погромы в СумгаитеПогромы в Сумгаите произошли в феврале 1988 года. По данным генеральной прокуратуры СССР, в ходе погромов погибли 32 человека: 26 армян и 6 азербайджанцев. По другим данным, погибли до 450 армян., потом в БакуВ январе 1990 года в Баку произошли беспорядки, которые сопровождались насилием по отношению к армянскому населению. В результате этих погромов, по разным данным, погибли от 48 до 300 человек.. Тогда армяне Арцаха уже поняли, что если они не выйдут из состава Азербайджана, если не организуют самооборону, то их ждет участь и Чардахлы, и многих других сел и городов.

Это борьба за выживание. Это борьба за существование нации.

Было бы честно по отношению к нашему народу, если бы независимость Арцаха признали. И признали бы ее в довоенных границах. Потому что мы увидели, что Азербайджану глубоко плевать на эти территории, что они нужны ему только для того, чтобы со всех сторон окружить Арцах и давить нас до последнего.

Мариам Аветисян, 27 лет, режиссерка

12 декабря [в день начала блокады] у брата была свадьба. Он ветеран войны [2020 года] и только недавно окончил срочную службу в армии обороны Арцаха.

Помню, что утром мы с мамой пошли в салон красоты и на обратном пути узнали из новостей, что азербайджанские «экоактивисты» устроили протест рядом с городом Шуши. Мы тогда представить не могли, что дорога заблокирована, но день провели в напряжении.

[На свадьбе] мы веселились, но в наших сердцах был страх. А что, если опять война начнется? А что, если азербайджанцы устроят тут резню? А что, если… Много тревожных и ужасных мыслей [крутилось в голове], но в тоже время, все они были довольно реалистичны. Уже вечером мы узнали, что никто не может выехать из Арцаха, — это был первый день блокады.

С тех пор прошло больше трех месяцев. Мы по-прежнему каждый день ложимся спать с надеждой на то, что завтра дорогу разблокируют, но все же мы все приспособились жить в новых условиях. [Тем более] у моих родителей уже есть опыт: для них это блокада не первая. И они с твердостью говорят, что лучше жить так, чем вместе с азербайджанцами.

Вся наша семья и наши родственники родом из Арцаха. Здесь каждый человек по-своему борец за независимость, и я по-своему [тоже] веду эту борьбу. Главное для меня — это документировать, фиксировать как можно больше информации. Это очень важно как для будущего, так и для настоящего.

Я поняла это во время Второй арцахской войны в 2020 году. Тогда я каждый день разговаривала со своей родной сестрой в Швеции и все время задавалась вопросом: почему весь мир видит [войну], но не останавливает? Я думала, что [это потому, что] мы мало рассказывали всему миру об Арцахе.

Тогда я сняла The Desire To Live — свой первый документальный фильм. В нем были съемки людей, которые показывали свою повседневную жизнь, рассказывали свои истории и переживания. Я снимала в более чем в пятидесяти селах и городах Арцаха и сделала интервью с более чем ста пятьюдесятью людьми. Моим главным месседжем была мысль, что Арцах это не просто кусок земли, что Арцах — это жизнь, простая и счастливая. Арцах — это мечты [его жителей].

Во время съемок меня больше всего впечатлило то, что, несмотря на все трудности, люди продолжают жить, мечтать и верить в то, что Арцах останется армянским. Больше всего мне вспоминаются два героя. Один — дедушка, у которого полностью сгорел дом в результате бомбежки. Он в слезах рассказывал, как понемногу строил свой дом, как работал в огороде, как росли его дети и как в один миг он все потерял. Как весь его дом превратился в пепел. Он плакал, рассказывая все это.

Еще была одна женщина. На войне она потеряла своего сына и двух братьев. Это была самая жестокая история, которую я когда-либо слышала. Женщина никак не могла поверить в то, что ее сын погиб, она хранила его мобильный телефон и сама себе отправляла сообщения. [А потом] на своем телефоне отвечала на них.

Сейчас я понимаю, что допустила некоторые ошибки при съемках и что должна была немного больше рассказать о предыстории Арцаха. Потому что без знания истории очень трудно понять конфликт. И решила, что в следующем фильме нужно немного углубиться в историю, чтобы всем стало понятнее, [что происходит].

Сейчас я работаю над проектом о погромах армян в Азербайджане. Я хочу показать миру, что случится, если Арцах будет в составе Азербайджана. Что история повторится и убьют всех армян.

Я, как и весь наш народ, верю, что придет день, когда Арцах станет независимым. Но за прошедшие годы было много разочарований. Когда в 2020-м войну остановили и мы узнали, что российские миротворцы будут нас охранять, то все верили, что наконец-то настанет мир. Но потом наши иллюзии разрушились. И [сейчас] мы больше не верим России и миротворцам, ведь они не выполняют свои обязанности. [Сейчас] мы чувствуем себя бессильными и брошенными.

Материал об отношении армян_ок к России и ОДКБ

«Путин должен ответить за свои преступления не только в Украине, но и в Армении»

На чем основано российско-армянское военное сотрудничество и почему ереван_ки вышли на протест против членства в ОДКБ

Zuzana Gruberova

И как бы это ни было больно, иногда приходят мысли, что блокада закончится тем, что Арцах станет частью Азербайджана, ведь мы в безвыходной ситуации. ВсеНа данный момент Нагорно-Карабахская Республика признана только Абхазией, Южной Осетией и Приднестровьем. [международное сообщество] говорят только о том, что Арцах должен войти в состав Азербайджана.

При этом очевидно, что Азербайджан не оставит в покое нас и сделает все, чтобы получить свое [территорию]. Алиев терроризирует нас, чтобы как можно больше людей оставили свои дома и покинули Арцах. Но чем больше режим Алиева старается нас отсюда выгнать, тем сильнее мы хотим остаться.

И поэтому нам важна поддержка. Не переставайте говорить об Арцахе! Говорите о нем и его жителях, делитесь историями, рассказывайте правду. Для меня очень важно, чтобы мир увидел, как эта непризнанная страна продолжает борьбу за жизнь и за демократию. И что наш враг — это жестокая диктатура, которая хочет только убивать и захватывать чужое.