Российский военный дезертировал с войны в Украине, сбежал за границу и попал в розыск — мы с ним поговорили

Как он пытался уйти из военного училища, а оказался на военных учениях

В 2021 году, примерно за полгода до начала войны, Дмитрий выпустился из военного училища и получил офицерское звание. По его словам, он поступил туда под давлением родителей: «Это было не моим решением. Я, наверное, тоже думал, что военное училище — это клево и престижно, но уже в первые дни нахождения там я понял, что это не для меня: жизнь по распорядку, с безобразным отношением к человеческим правам».

Свой первый рапорт на увольнение Дмитрий подал на третьем курсе. Несколько месяцев он пытался уволиться, «специально заваливал сессии и не выполнял обязанности», но это не помогло: «Я решил, что, как попаду в войска, сразу и уволюсь». Его отправили в одну из боевых военных частей России по тендерномуПосле окончания военных учебных заведений выпускники обязаны заключить контракт с ВС РФ на три года. Они могут выразить свои пожелания по роду войск и месту службы, однако их мнение не всегда учитывают. Чаще всего военных распределяют «сверху» по мере необходимости на местах. распределению. Почти сразу Дмитрий снова попытался уволиться, но безуспешно: «Это трудный затяжной процесс, который может длиться несколько лет. Знаю людей, которые на протяжении четырех–пяти лет не могли уволиться».

Мы рассказываем про военное вторжение России в Украину, протесты и репрессии. Мы считаем, что сейчас, когда десятки медиа закрылись или перестали освещать войну, доступ к независимой информации важен как никогда.

Поддержать

Оформите разовое или ежемесячное пожертвование.

Пока Дмитрий занимался подачей документов на увольнение, он продолжал служить в пехотной мотострелковой части. В начале февраля 2022 года его часть вывезли в оккупированный Крым на военные учения: «Проходило как обычно: приезжали проверки, мы имитировали боевые действия, делая вид, что техника исправна, что мы — “вторая армия мира”. Все сослуживцы понимали, что идет подготовка к чему-то, но никто не думал, что начнется реальная война».

Почему уволиться военнослужащим непросто?

Военный контракт можно заключить на один год, три, пять или десять лет, либо на неопределенный срок до наступления предельного возраста службы (55 лет — для полковников и капитанов первого ранга и 50 лет — для остальных).

Увольнение с контрактной службы раньше срока возможно только по уважительной причине. К таковым относятся:

• необходимость самостоятельного воспитания малолетних детей;
• проживание близких родственников за границей;
• доход менее одного прожиточного минимума на члена семьи;
• беременность женщин-военнослужащих;
• смерть одного из членов семьи, которая делает невозможным продолжение службы;
• несоответствие квалификации и занимаемой должности;
• личные и религиозные взгляды человека.

Военнослужащий обязан предоставить командованию рапорт об увольнении и письменные доказательства обстоятельств, мешающих службе. При этом основания не закреплены в законе, а лишь вытекают из обобщения судебной практики. Перечисленные кейсы внесены в Постановление Пленума Верховного суда РФ № 8 от 2014 года. Таким образом, основания для увольнения законодательно не регулируются, поэтому решения об увольнении, как и отказы, командование принимает самостоятельно.

По словам контрактников, с которыми DOXA удалось пообщаться, поданные на увольнение документы часто теряют, а принятие решений затягивают. После подачи всех документов командир проводит с контрактником личную беседу, в ходе которой нередко используются разные виды давления. Так, бывший военнослужащий рассказал в интервью «Радио Свободе» о том, что его начальство «сразу было настроено против увольнения — его обещали отправить в неблагополучные войсковые части, где бы он "гнил в полях", и угрожали возбуждением уголовного дела». Если военнослужащий остается непреклонным в своем решении, то его заявление направляется на специальную аттестационную комиссию, но даже положительное заключение комиссии совсем не означает, что увольнение одобрят. Решение остается за командиром, который «заинтересован в том, чтобы отказать, ведь за увольнение офицера он получит выговор или лишится премии», как заявил нам один из бывших контрактников.

«Командир части и начальник штаба пытались меня отговорить, даже отцу позвонили, чтобы он на меня повлиял. Когда они поняли, что я серьезно настроен, составили на меня плохую характеристику, провели комиссию и уволили из-за несоблюдения он выбрал стратегию ГДП — грубого дисциплинарного проступка. Он не приходил на службу и не выполнял свои обязанности. Однако этот способ небезопасный, так как серьезное нарушение устава — например, самовольное оставление частиСтатья 337 УК РФ. — может повлечь за собой уголовное преследование.

Еще один наш собеседник, служивший по контракту до начала войны, попытался уволиться, открыв ИПИндивидуальный предприниматель.. Согласно закону «О военнослужащих», бизнес и армия не совместимы: «Рапорт написал, мол, я бизнесмен. Выписки о доходах приложил. Каюсь: козел, преступник, не достоин быть офицером — увольняйте. На комиссии единогласно проголосовали за увольнение, начальнику отдела кадров поручили подготовить документы и «выпинать» меня. Но в дело вступила бюрократическая машина, способная отфутболивать бумажки туда-обратно со скоростью улитки». За девять месяцев приказ об увольнении так и не вышел. В итоге офицер смог уйти из армии, только когда закончился его контракт.

«Уезжали даже под угрозой уголовного преследования кто на чем: на военной технике, на такси»

По словам Дмитрия, 23 февраля 2022 года его часть переместили ближе к границе, а на следующее утро выдали новые каски, бронежилеты и направили на территорию Украины, где они «пересекли разбитое КПП». «Никто не осознавал масштаб пиздеца», — говорит мужчина. На линии соприкосновения Дмитрий занимался обеспечением связи:

«Первое, что приходит в голову, когда я вспоминаю о войне, — это взрывы, грязь и трупы. Жизнь от подвала до подвала. Когда ты находишься там, не задумываешься, что тяжело, а что нет. Думать надо до того, как идешь на войну».

С началом войны настроения среди его сослуживцев начали быстро меняться: «До 24 февраля у меня в части было много ура-патриотов, которые были готовы с криками “За Родину! За Путина!” воевать. Но постепенно тех, кто топят за Путина и войну, стало значительно меньше. Во-первых, очень много людей погибло. Во-вторых, оставшиеся в живых начали задавать вопросы, на которые не могли найти ответов: за что они воюют? против кого?». Тогда же в части впервые заговорили о дезертирстве. Сбегать военнослужащих «подбивали» штурмовые группы, которые возвращались с боя, утверждает Дмитрий: «Они ходили и говорили: “Ребята, это не наша война, давайте уходить”».

Со слов Дмитрия, сослуживцы понимали, что «их отправляют на смерть ни за что, бросали оружие и уезжали даже под угрозой уголовного преследования кто на чем: на военной технике, на такси — чтобы вернуться в свою часть и попробовать уволиться». Первые попытки сбежать с войны его сослуживцы стали предпринимать еще в конце февраля — начале марта: «Так или иначе, такую схему попробовало 15–20%». Это около 750–1000 человек из пятитысячной военной части Дмитрия: «Некоторым дали реальные сроки, особенно много посадили младших командиров и младший сержантский состав — за подстрекательство к дезертирству. Зачинщиков отправляли за решетку, остальным давали выбор: либо вас ждет такая же участь, либо вы возвращаетесь в зону боевых действий. И большая часть уехавших, может быть, 80% из них, вернулась к началу апреля». Сбежавших с фронта в российской армии называют отказавшимися или пятисотыми. По аналогии с двухсотыми («груз 200» — погибшие) и трехсотыми («груз 300» — раненые).

Сам Дмитрий на тот момент не пробовал покинуть зону боевых действий, так как надеялся уволиться легально. Сделать это и выехать с территории Украины можно было только в случае отпуска военнослужащего: он приезжал в отпуск в Россию, прибывал в часть и отказывался от дальнейшей службы. Однако это было возможно до объявления мобилизации, заявляет Дмитрий: «Окна с возможностью отказаться от участия в боевых действиях были захлопнуты. Либо едешь на фронт, либо тебя посадят как дезертира».

С началом мобилизации в сентябре 2022 года президент Владимир Путин подписал указ, согласно которому контрактники не могут уволиться по истечении срока службы, а их контракты продлят «до окончания специальной военной операции». На данный момент прекратить военную службу можно лишь в случае достижения предельного возраста (40 лет), лишения свободы или по состоянию здоровья. Но даже наличие серьезных ранений не защищает от возвращения на войну. Глава организации «Справедливая помощь Доктора Лизы» Ольга Демичева и Ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова сообщили, что им известны не единичные случаи, когда получивших ранения военных вместо реабилитации и увольнения отправляют обратно на фронт.

Интервью с анархистом, воюющем на стороне Украины:

«К идейным добровольцам или людям с меркантильной мотивацией на стороне Путина у меня особой жалости нет»

Как анархист из России воюет на стороне Украины

Антон Дуанель

Некоторые сослуживцы Дмитрия тем не менее продолжали верить в то, что ведут войну за «правое дело». Однако спустя время и их взгляды менялись, считает мужчина: «С февраля по март и даже по апрель среди моих сослуживцев были идейные люди, которые верили в демилитаризацию, денацификацию и другие вымышленные цели. Но пообщавшись с местным населением и обсудив это с товарищами, они приходили к выводу, что никакого нацизма в Украине нет. Тогда ответ пришел к ним с другой стороны, и люди решили, что они воюют за деньги. Пока платят, они будут воевать».

Почти сразу после объявления выплатВ марте 2022 года Владимир Путин объявил, что семьи погибших в Украине российских военных получат по 7,4 миллиона рублей, а также ежемесячную компенсацию. Раненым выплатят по 3 миллиона рублей. В октябре того же года президент сообщил, что выплаты мобилизованным составят 195 тысяч рублей в месяц. военные из разных частей начали жаловаться на то, что фактические суммы оказались меньше обещанных, а в некоторых случаях деньги и вовсе не приходят. Например, в ноябре 2022 года мобилизованные из Екатеринбурга записали видео, в котором заявили, что так и не получили выплаты за прошлый месяц: «Нас, около 150 человек, закинули в Тюмень. В командовании говорят, что на нас нет расчеток за октябрь, нет личных номеров, мы в этом полку как “снег на голову”. Нас все еще не оформили, а через неделю уже отправка. <…> Нашей области на нас насрать». В Z-группах во «ВКонтакте» пользователи также жалуются на отсутствие обещанных выплат.

Как Дмитрий сбежал и что ему грозит

В сентябре, после начала мобилизации, Дмитрий все же решил дезертировать с «надеждой выбраться»: «Я выбрал наиболее рациональный для себя путь, при котором останусь на свободе и живым». На тот момент у пограничной службы еще не было списков по мобилизованным и военнослужащим, поэтому Дмитрий пересек границу по своему внутреннему паспорту и покинул Россию. «Цели своей [уволиться] я в итоге добился, хоть и не так, как хотел», — говорит он.

После того как Дмитрий покинул страну, связь с родными, которая, по словам мужчины, была единственным «радостным моментом» за время нахождения в зоне боевых действий, прервалась:

Контакта с близкими, которые остались в России, у меня практически нет. Мое решение уехать они не поняли и не поддержали. В моей семье я — единственный, кто не поддерживает военные действия и действующую власть. Когда мы созваниваемся, мы каждый раз ругаемся, потому что обходить эту тему стороной не получается

Сейчас Дмитрий находится в Казахстане, где действует соглашение об экстрадиции с Россией — это ставит его в рискованное положение, так как он находится в межгосударственномМежгосударственный розыск действует на основании договора Содружества Независимых Государств (СНГ) только на территории стран-членов СНГ. В случае международного розыска масштаб оперативно-розыскных мероприятий расширяют до территории всех стран-членов Интерпола. розыске. Поэтому Дмитрий пытается запросить политическое убежище в более безопасном государстве, но пока получил отказы «более чем от 20 посольств и правозащитных организаций». При этом обычно запросить политическое убежище можно, только прибыв на территорию страны (например, прямо в аэропорту или при пересечении границы), но у Дмитрия нет загранпаспорта.

Испания — одна из немногих стран, которая позволяет оформить политическое убежище не только на территории страны, но и в посольствах, однако там Дмитрию отказали по причине «недостаточной степени опасности», как говорит он сам. Ни один из его знакомых дезертиров также не смог найти политическое убежище. Некоторые страны ЕС, например, Чехия и Эстония, заявили, что в принципе не будут рассматривать дезертирство как основание для статуса политического беженца.

Франция выдает иностранцам временный тревел-документ, который позволяет въехать в страну при отсутствии паспорта. Именно такой возможностью, по словам Дмитрия, воспользоваласьВ публичных источниках данные о том, что Екатерина въехала во Францию по временному документу, не уточняются. Екатерина Жилина, жена российского сотрудника ФСО. В сентябре 2022 года супруги вместе с детьми нелегально пересекли границу с Казахстаном после того, как Михаил Жилин узнал, что руководство планирует отправить его «в командировку в ЛДНР». Михаила задержали на границе, а позже экстрадировали в Россию. Екатерина же в январе 2023 года вместе с детьми прилетела во Францию и запросила там политическое убежище. Дмитрий подал заявление на аналогичный документ, но уже больше двух месяцев ждет ответ.

Как российские спецслужбы работают в других странах:

«Чем больше страна зависит от России, тем сильнее в нее проникают российские спецслужбы»

Как устроена выдача российских активисто_к из разных стран

Инга Игоревна

Дмитрий уверен, что, «если потребуется, силовикам не составит труда его найти»: «Я думаю, что количество людей с похожими на мою ситуациями будет увеличиваться, так что с этим нужно что-то делать. Надо пытаться передать свой опыт другим людям, чтобы у них тоже была возможность спастись. Хочется предложить людям альтернативу войне». Сейчас Дмитрий занимается помощью российским отказникам в проекте «Точка невозврата», который занимается юридическими вопросами, поиском работы и жилья. Вместе с «Точкой невозврата» Дмитрий старается вывезти людей, которые тоже дезертировали с войны в Украине.

«Мы пытаемся организовать гуманитарные коридоры в безопасные третьи страны для тех, кто оказался в такой же ситуации, как я. Будем пытаться вывозить людей, которые участвовали в военных действиях. Многие из них могут дать показания и в дальнейшем повлиять на ход международного расследования военных действий в Украине. Чем меньше людей участвуют в этой войне, тем лучше для Украины, всего мира и России в том числе», — говорит он.